«Я просто домик для чужого ребенка»: 3 суррогатные матери рассказали свои реальные истории
Мы выяснили, зачем люди прибегают к услуге суррогатного материнства, а три героини рассказали, как происходит сам процесс.
В последнее время все больше говорят о суррогатном материнстве. В январе 2022 года актриса Приянка Чопра и ее муж Ник Джонас объявили в соцсетях, что стали родителями посредством именно этой процедуры. В ответ одни поклонники начали наперебой поздравлять пару, а другие принялись... обвинять. Все дело в том, что обществе отношение к этому способу иметь детей неоднозначное. Вокруг суррогатного материнства множество стереотипов, например, некоторые люди считают, что каких-то бедных девушек заставляют «продавать» детей, хотя это совсем не так: по закону женщина не имеет права быть одновременно и донором яйцеклетки, и суррогатной матерью.
Ким Кардашьян с семьей
Не спасает даже внушительное число других знаменитостей, ставших родителями благодаря данной услуге: третий и четвертый ребенок Ким Кардашьян и Канье Уэста появились на свет благодаря суррогатному материнству. В списке звезд, прошедших через такой опыт, также значатся Сара Джессика Паркер, Николь Кидман, Эмбер Херд, Люси Лью, Наоми Кэмпбелл, Сергей Лазарев, Яна Рудковская и многие другие.
Тем не менее в Германии, Франции, Швеции и некоторых других европейских странах эта технология запрещена, а в Канаде и Великобритании суррогатная мать не может брать за свои услуги деньги. В России программа разрешена законом, и стать счастливыми родителями можно, обратившись в клинику или специальное агентство.
Сара Джессика Паркер с мужем и сыном
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
Почему люди выбирают такой метод? Чаще всего это связано с проблемами со здоровьем, менопаузой, невозможностью забеременеть или выносить ребенка. Кроме того, к этой услуге прибегают одинокие люди, которые хотят биологических детей.
Суррогатное материнство – репродуктивная технология, при которой в зачатии ребенка участвуют не два человека, а три. Генетический отец дает для оплодотворения свою сперму, генетическая мать – яйцеклетку, а суррогатная мать добровольно вынашивает и рожает их ребенка. При этом малыш будет похож на маму и папу, а не на «чужую тетю».
Люси Лью с сыном
Суррогатная мать должна соответствовать определенным требованиям: возраст от 20 до 35 лет и наличие собственных здоровых детей обязательно, как и отсутствие острых и хронических заболеваний, вредных привычек, а также кесарева сечения (швы на матке связаны с определенными рисками при последующих беременностях). Если есть совпадение по всем пунктам, участвовать в программе можно неоднократно: помочь отчаявшимся родителям обрести счастье и самой заработать, например, на воспитание собственных детей.
Эмбер Херд с дочкой
Три суррогатные мамы поделились своими честными историями о том, как вынашивали чужих детей
Виктория
(г. Симферополь)
«Я решила стать суррогатной матерью в 31 год из-за трудного финансового положения. Все девочки идут на это не от хорошей жизни. На тот момент я только развелась и осталась одна с двумя маленькими детьми, без жилья. Деньги были только на несколько месяцев аренды квартиры в Симферополе.
Я слышала о суррогатном материнстве, но не вникала и даже осуждала, Пока мне на электронную почту не пришла реклама от клиники с предложением стать суррогатной матерью. Я почитала в интернете подробности и поняла, что подхожу по всем требованиям.
Сначала я хотела найти био (биологических родителей. – Примеч. авт.) сама, без агентства, поскольку так выплаты больше. Поиски заняли почти год, но никого адекватного я не нашла, было много мошенников. И я обратилась в московское агентство, которое вышло на меня еще в начале моего пути, у них своя база родителей. Мы подписали стандартный договор. В нем указано, например, что я обязуюсь отдать ребенка, а родители обязуются его забрать, и даже если с ними что-то случится, ребенка забирают родственники. Если какие-то условия не выполняются, с договором можно идти в суд. Договор в этом деле – самое важное.
Поскольку я живу в Симферополе с детьми, а био из Москвы, мы договорились на частичный переезд. В Москву я ездила три раза: чтобы сдать анализы, через неделю на подсадку эмбриона (процедура ЭКО, экстрокорпорального оплодотворения, – соединение яйцеклетки и сперматозоида в пробирке в лабораторных условиях для получения оплодотворенного эмбриона, которого затем переносят в матку женщины. – прим. ред.) и за три недели – на роды. С био мы не виделись и общались только через куратора – родители хотят анонимности. Моей задачей было не дружить с ними, а сделать свое дело. Я относилась к этому как к работе и понимала, что я просто домик для чужого ребенка. Не любая женщина на такое пойдет. Это тяжело, особенно когда ребенок начинает толкаться. Надо быть психологически устойчивой и настраивать себя на то, что это такой же чужой ребенок, как дети, которые бегают на детской площадке.
Друзьям, которые видели меня с животом, объясняла, что я в программе суррогатного материнства. Шок был даже у тех, кто считал, что я поступила благородно. Моя мама три дня не могла прийти в себя. Потому что в нашем обществе это не принято. Но, когда идешь на такое, нужно быть готовой к непониманию. Да, это не так, как задумал Бог, но, когда нет другого способа получить своего ребенка, это выход.
Беременность прошла идеально, как и две мои естественные. Отличие только в том, что, помимо витаминов, я пила гормоны для поддержания беременности, поскольку она искусственная. В случае суррогатной беременности ответственность намного больше, чем со своими детьми. Родители заинтересованы в ребенке, а я – не только в ежемесячной сумме, но и в итоговом гонораре.
Всю беременность у меня была низкая плацентация: возможно, изначально эмбрион подсадили низко. Из-за этого мне не разрешили рожать самостоятельно и сделали кесарево сечение. Родился мальчик, но я его не видела и не хотела видеть, потому что знаю, что расплакалась бы. Я рада, что помогла и благодаря мне у людей есть свой ребенок. Я не видела их глаз, полных слез радости, но мне передавали, как они счастливы.
Медицина научилась делать эмбрион в пробирке, но девять месяцев ребенка должен кто-то вынашивать. Почему женщина должна рисковать своим здоровьем и жизнью бесплатно? Не так уж и дорого эта услуга стоит у нас. Но мне повезло: Мне оплатили все перелеты, проживание и питание, анализы, медикаменты. С момента подсадки до положительного ХГЧ через две недели выплачивали по 500 рублей в день, после по 40 тысяч ежемесячно. Гонорар составил миллион 200 тысяч и доплата за кесарево 150 тысяч. На эти деньги мы с детьми смогли позволить себе путешествия, дорогостоящие покупки, оплату частного детского сада для младшей дочери и самое главное – оплату жилья. В планах покупка машины. Вопрос с собственным жильем не решен. Чтобы купить квартиру, нужно идти в программу раза три-четыре, а из-за кесарева я больше не могу участвовать в ней. Мне до сих пор сложно это принять».
Светлана
(г. Выборг)
«Я участвовала в программе суррогатного материнства два раза. Сначала увидела рекламу, потом стала интересоваться этой темой и в итоге заполнила анкету на сайте. Мне было 27 лет, я находилась в декретном отпуске со вторым ребенком. Мы с мужем взяли большой кредит. Я видела, как ему одному трудно, и предложила таким образом вылезти из долгов. Муж сначала говорил, что это неправильно, но я настояла. В итоге он меня поддерживал, помогал с нашим полуторагодовалым малышом.
Я заполнила анкету, мне перезвонили и пригласили на первое УЗИ. Я его прошла, потом сдала анализы и подписала договор с клиникой. Началась двухнедельная подготовка: осмотры врачей, снова анализы и УЗИ. В день переноса волновалась и боялась, что не получится. Когда сдала тест на беременность и увидела две полоски, радости было море.
Выносила ребенка я очень легко. Согласно выдумкам из интернета, при ЭКО есть сложности, но нет, все как и со своим ребенком. Во время беременности я переживала только за здоровье малыша. Жила дома со своей семьей, врачей-специалистов проходила по месту жительства, их оплачивала клиника. Биологические родители – китайцы – всегда интересовались моим здоровьем через куратора, даже присылали подарки мне и моим детям. Каждый месяц мне платили по 35 тысяч рублей, гонорар по итогу – 850 тысяч.
Мы с мужем предпочли держать все в тайне. Мои родители живут далеко, и его тоже. С друзьями я в период беременностей особо не общалась. Если что-то замечали, то ни о чем не спрашивали. А когда живот стал заметен, в 34–35 недель, уехала жить в Питер, в квартиру, которую предоставила клиника. Там я жила еще с одной суррогатной мамой.
Родила я тоже легко и в срок. Родился парень весом 4 кг, ростом 55 см, хорошенький. Мы с ним даже познакомились. Материнский инстинкт к нему у меня не появился. Я отдала ребенка, зная, что его ждут любящие родители. На следующий день после родов ко мне в палату пришли родители малыша. Познакомиться со мной было их желанием. Они меня обнимали, благодарили, мы вместе с мамой плакали. Был взрыв эмоций! Тогда я поняла, что деньги не на первом месте. Принести людям счастье и радость – вот это самое приятное.
Родители благополучно уехали домой с малышом. Я тоже вернулась домой, мы выплатили кредит и съездили в отпуск. А еще я стала агентом по суррогатному материнству, уже много "моих" девочек прошли программу.
Через год я решила стать суррогатной матерью снова. Снова захотелось кому-нибудь помочь, и, конечно, был свой интерес – внести взнос за квартиру. Все было так же легко, как в первый раз: та же самая клиника и врач, заказчики снова китайцы, только родился не мальчик, а девочка, в апреле 2021 года. Каждый месяц мне платили по 40 тысяч рублей, итоговый гонорар составил 950 тысяч плюс 100 тысяч за опыт первой программы. Больше детей – ни своих, ни суррогатных – я не планирую. Вечно беременной ходить не хочется».
Ольга
(г. Нижний Новгород)
«Четыре года назад, листая ленту, я увидела объявление о суррогатном материнстве и пролистнула его: сразу подумала, что муж будет против. Но решила спросить, как он вообще на это смотрит и что, если это буду я. Он улыбнулся: мол, дело хорошее, если здоровье позволяет, и что я тоже могу. После этого всерьез задумалась над участием в программе. Больших финансовых проблем у нас не было, но ипотека забирала очень нескромную сумму из ежемесячного бюджета нашей семьи с тремя детьми. Да и перспектива рассчитаться с банком в ближайший год, а не через 20 лет была заманчивой.
Я начала узнавать об особенностях программы. Изначально хотелось клинику в своем городе, но оказалось, что у нас либо гонорар скромный, либо непонятные условия. В Москве гораздо проще: гонорар достойный, условия понятнее. Я выбрала клинику, мы договорились о встрече, мне оплатили билет до Москвы. Я прошла все процедуры, сдала анализы.
С биологическими родителями категорически нельзя встречаться и даже пытаться узнать, кто они, – это прописано в договоре. Также там прописаны штрафы за распитие алкоголя, курение и неправильный режим дня (например, ночные гулянки). Но не каждая женщина понимает, что суррогатное материнство – это последний шанс иметь своего ребенка после выкидышей, слез, кучи процедур и денег. Не все сурмамы соблюдают правила. Агенты говорят родителям, что женщины подбираются строго, а на самом деле лишь бы рожать могла. Я знаю, что в клиниках могут закрыть на это глаза, чтобы не узнали заказчики. Если честно, в эту программу приходит мало порядочных женщин. Поэтому я считаю, что биологическим родителям и суррогатной маме нужно знакомиться, а не слепо доверять клиникам, которых волнует только денежный вопрос.
Мы с менеджером клиники договорились, что я буду жить дома и приезжать раз в две недели на приемы к врачу, а на роды приеду за два месяца. Все шло хорошо, пока сотрудники клиники не решили, что я должна на протяжении всей беременности жить в Москве. Я не хотела, ведь дома остались трое детей и муж, но деваться было некуда: в договоре прописано, что клиника может оставить суррогатную мать в Москве по медицинским показаниям или просто по своему желанию.
Вот так с нервами я пробыла в Москве до седьмого месяца беременности. Жила в квартире, предоставленной клиникой. Это была обычная однушка с нормальным ремонтом, в панельном двенадцатиэтажном доме с грязным подъездом, злыми соседями и вечно курящим мужиком за стенкой.
А потом случилось чудо: пришли биологические родители. Они оказались влиятельными людьми и очень хорошими. Им захотелось проверить, в каких условиях я живу, и они были очень разочарованы. Выяснилось, что они дополнительно оплачивали проживание, передавали мне еду, но клиника все это оставляла себе. Тогда они перевезли меня в свой частный дом в Подмосковье, с помощницей, там я жила до родов.
Родился чудесный мальчик, очень обаятельный малыш. Я его видела, но в руки мне его не дали, так как за дверью родильной палаты стояла биологическая мама, и после всех медицинских осмотров новорожденного закутали и отнесли к ней. Я была очень довольна тем, что выполнила миссию и скоро отправлюсь домой к своим деткам. Материнского инстинкта не было. Я считала себя няней для ребенка и как будто за ним присматривала, пока не придут мама с папой.
Многие считают суррогатное материнство эксплуатацией женщин, а детей – товаром. Но это неправильное видение ситуации. Деньги платят не за ребенка, а за здоровье и время, которое женщина тратит, вынашивая малыша. Те, кто рожали, понимают, сколько сил, витаминов, здоровья, внимания уделяется этому процессу. Гонорар – плата за все эти жертвы. Мне ежемесячно платили по 30 тысяч рублей, итоговый гонорар от клиники – один миллион плюс 400 тысяч от родителей за ответственность и порядочность. Ипотеку мы почти закрыли. Но сейчас думаю помочь еще одной паре, которая не потеряла надежду иметь родного малыша».
Автора: Ирина Новик