Алекс Дубас пересказывает «Над пропастью во ржи»
Внизу — пять этажей. А нас двенадцать. Табличка на двери сообщает, что это как раз максимум: «Не более 12 человек или 1000 килограммов». Это значит, что средний вес каждого застрявшего должен быть, по замыслу инженеров, не больше 83 килограммов.
Но я вот вешу девяносто девять. А вон та женщина явно еще больше. Плюс четыре ее огромных пакета с покупками. Правда, среди нас в лифте затесался мальчик. Потянет лет на десять и килограммов на сорок.
Мы висим над пропастью уже минут десять, поэтому времени на математические подсчеты — предостаточно. Все кнопки уже нажаты. Службы спасения вызваны. Близким и ожидающим встречи с нами уже сообщили о непредвиденной задержке. Теперь мы можем осмотреться и поизучать друг друга.
Вот девушка-гот, ни на секунду не оторвавшая взгляд от экрана смартфона. Постоянно сдувает нависшую синюю челку — прочь от глаз. Видимо, ведет прямой репортаж из лифта в своем блоге. Там явно интереснее, чем здесь.
Вот молодой инициативный человек в костюме. Он очень энергичен: сразу вызвал спасателей, отложил по телефону совет директоров и обсуждает со своим соседом гипотетическую возможность подать в суд на торговый центр. Нужно только доказать финансовые потери от неслучившейся сделки.
Семейная пара, которая сначала яростно шепталась, а теперь замолчала и смотрит в разные стороны. У мужчины испарина на лбу, у женщины вид — «А я ничего хорошего и не ожидала».
Еще одна девушка с потертым рюкзаком волонтера сочинской Олимпиады за спиной и тоже с телефоном в руке. Она стоит практически впритирку ко мне, и я вижу всю френдленту. Ее имя в профиле — Виолетта. Вот она ставит «лайк» картинке с текстом:
— Почему ты пригласил меня? — прямо спросила Она.
— Потому что, когда твоя подруга сказала: «Сколько тут звезд!» — ты единственная во всем этом чертовом клубе посмотрела на небо.
Сейчас самое время разрядить обстановку и подшутить над окружающими, сказав громко: «Пожалуй, пора объяснить вам, зачем я всех вас здесь собрал», но я сдерживаюсь.
Уже не до шуток. Мы застряли между шестым и пятым этажами, и у перил, внизу и вверху, уже собралась толпа зевак, наблюдающих за нами. На нас показывают пальцами, на нашем фоне делают селфи. Не исключено, что эти фотографии и в новости попадут...
Лифт вдруг дернулся и стремительно полетел вниз. Просвистев два этажа, он резко остановился. Смурная женщина прокричала несколько гласных. Ее муж еще сильнее покрылся потом. Девушки выронили из рук телефоны. А мальчик рефлекторно схватил меня за руку.
И этот его жест был до того трогателен, что у меня моментально подступил комок к горлу. Шутливое, даже немного циничное настроение поменяло вектор на сто восемьдесят градусов. Испуганный ребенок вот так запросто доверяет мне свою жизнь. Все его детские страхи сейчас требуют выхода и успокоения. Он будит во мне давно забывшуюся летаргическим сном ответственность. И оказывается — мне ее так не хватало для полноты и чистоты восприятия жизни. Я с благодарностью крепко сжимаю его ладошку и подмигиваю: «Все будет хорошо».