И.П.: Да я был бы только рад, потому что не так уж часто их вижу! Конечно, когда есть работа– это счастье. Но если ее слишком много, то не остается времени на близких. Правда, с наступлением кризиса появилась возможность уделять время семье.
GRAZIA: У вас два сына– Матвей и Корней. Вы специально подбирали им соче-
тающиеся имена?
И.П.: Как назвать первого сына, даже вариантов не было– однозначно Матвей. Нам с Катей всегда нравилось это имя. А вот во второй раз мы ждали девочку, готовились, перебирали имена. Вдруг УЗИ показывает– мальчик. И тут начались мучительные поиски: варианты имени появлялись и так же быстро исчезали. А когда сын родился, я увидел, что он похож на моего деда, у которого фамилия была Корнев. Так и возникло имя Корней.
GRAZIA: Вы года три ходили с бритой головой. Ради какого фильма пожертвовали прической?
И.П.: Не помню, меня брили и для «Тараса Бульбы», и для «Волкодава», и для «Курсантов». Кстати, в последних– прямо в кадре. Знаете, такой старенькой ручной машинкой с абсолютно тупыми лезвиями. Она не стригла, а просто вырывала клоки волос. Было больно, но зато эпизод получился натуральным.
GRAZIA: А на съемках «Тараса Бульбы» тяжело приходилось?
И.П.: Нелегко, особенно когда снимали батальные сцены в Каменце. Лето, страшная жара, а на нас костюмы из шерсти, меховые шапки, доспехи, которые так раскалялись на солнце, что если я случайно касался лицом плеча, закованного в железо, то сильно обжигался. Но главное– материал был непростой.
GRAZIA: Вы играли вместе со своим лучшим другом Владимиром Вдовиченковым, которому досталась роль Остапа...
И.П.: Да, это везение. В «Тарасе Бульбе» он мой старший брат, в «Смерше XXI»– наставник, а по жизни– друг. Даже больше, наверное: как в фильме Бортко– брат. Поэтому нам и играть ничего не нужно было... Мы случайно познакомились несколько лет назад– у нас был один агент. С тех пор и дружим.
GRAZIA: Когда «Тараса Бульбу» проходили в школе, то Остап считался героем, а Андрия воспринимали как предателя. Недавно я перечитала повесть Гоголя, и мне не показалось, что ваш герой– такой уж отрицательный персонаж.
И.П.: Перед съемками я перечитывал книгу несколько раз– пытался представить, какой Андрий по своей сути. Оказалось, он созерцатель, философ, который стремился познавать мир и совершенно не рвался в Запорожскую Сечь, куда его потащил отец. Андрий не был готов уничтожать, пусть даже под знаменами веры и освобождения. Я его понял и оправдал для себя. Хотя режиссером была дописана одна сцена, которая меня поставила в тупик.
GRAZIA: Какая?
И.П.: Сцена смерти матери Андрия, убитой поляками. У Гоголя ее нет. В Щепкинском училище наш педагог Наталья Алексеевна Петрова любила приводить простой, но гениальный пример: «Как первую пуговицу на рубашке застегнешь, так дальше и пойдет. Застегнешь не так, рубашка криво сидеть будет». Вот эта сцена для меня– та самая неправильно застегнутая пуговица. В книге у Андрия не было причин для мести.У него сердце не болело от того, что его дом разрушили. А здесь все иначе– ну не мог в этой ситуации Андрий защищать поляков!
GRAZIA: И все же вам крайне редко достаются роли отрицательных персонажей. Одна газета даже назвала вас «самым положительным героем»...
И.П.: Помню, года четыре назад организаторы премии «Чайка» попросили меня вручить приз в номинации «Злодей». Они придумали такую концепцию: положительный герой награждает отрицательного. Когда вынесли приз, я взял его и пошел в зал. Ведущий Игорь Золотовицкий окликает: «Ты куда?» А я будто в растерянности продолжаю пробираться на свое место. В зале шикают: «Игорь, иди назад!» Когда меня все же вернули на сцену, я, вручая приз «злодею», актеру театра «Сатирикон» Денису Суханову, сказал: «Странно, меня учили, что добро всегда побеждает зло». Я хотел пошутить, мол, награждать должны положительных героев,– только меня никто не понял. Этот эпизод даже вырезали из телеэфира– сочли организаторской ошибкой. Хотя, мне кажется, было круто!
Интервью: Наталия Москальонова
|
