Брюс Уиллис: «Строить планы в России — дело бесполезное!»
GRAZIA: Чем вы планируете удивить зрителей новой части всенародно любимого боевика?
БРЮС УИЛЛИС: Если вы помните, в первом фильме на столе у Холли – жены моего героя Джона – стоит фотография: они с ним и двое малышей. С тех пор прошло много времени, дети выросли. В четвертой части «ореховой эпопеи» появилась дочь Макклейна – ее сыграла Мэри Элизабет Уинстед. А в этот раз на первый план вышел сын – Джей Кортни. По сюжету у него непростые отношения с отцом, то есть со мной: все дело в том, что они очень похожи. Джон отдалился от сына, когда тот был подростком, а теперь наконец решил выяснить, как же у него дела. Попросил друзей из Вашингтона навести справки, и оказалось, что наследник занимается какими-то грязными махинациями в Европе. Предположительно – в России. И Макклейн отправляется на его поиски.
GRAZIA: И как у столь положительного отца мог случиться такой прокол...
Б.У.: Кино всегда подразумевает некий конфликт. Если его нет, то и смотреть нечего. По сюжету мы должны остановить плохих парней, но для этого нам необходимо уладить разногласия, которые начались, когда мальчику исполнилось девять лет, и научиться действовать заодно. Идея «поиграть» на отношениях Макклейна с сыном сразу показалась мне интересной. Я участвовал в написании сценария и все время был включен в процесс. Около года мы проводили кастинг, искали режиссера.
GRAZIA: Какие качества вы цените в людях этой профессии?
Б.У.: Умение рассказать историю – как бы банально ни звучало. А еще он должен не только мастерски снять много сцен, но и смонтировать их в таком порядке, чтобы было интересно смотреть полтора часа. Это очень нелегко.
GRAZIA: Изменился ли рабочий процесс с тех пор, как вы сыграли в первом «Крепком орешке»?
Б.У.:Тогда я исполнял такой трюк: обвязывал вокруг пояса горящий шланг и прыгал с крыши гаража с высоты 12 метров. А внизу были подушки безопасности, наполненные бензином. Я мчался изо всех сил – и за мной взрывались огромные пакеты. Теперь – другое дело: целый мир можно создать при помощи компьютерных технологий – и не отличишь от реальности.
GRAZIA:Макклейна впервые отправили за границу. Почему?
Б.У.: Чем дальше человек от дома, тем беспомощней себя чувствует. В этом основная идея фильма: мой герой растерян, он не понимает, о чем разговаривают окружающие, не знает правил – и поэтому создает свои собственные.
GRAZIA: Еще бы, ведь по сюжету он попадает в Россию! Что вы сами думаете об этой стране?
Б.У.: Там всегда все непредсказуемо и строить планы – дело бесполезное. Москва – город фантастических контрастов. Знаю, многие иностранцы его до сих пор боятся – и на то есть определенные основания. Мне же кажется, что главное – не мыслить стереотипами и как можно больше общаться с людьми. Я работал на съемочной площадке с русскими актерами и могу сказать: они крайне серьезно относятся к профессии, стараются проникнуть в первую очередь в психологию своего персонажа. По голливудским меркам считается, что выходцы из России сильно переигрывают, но, думаю, дело в том, что многие из них получали театральное образование – у людей нет четкого разделения между сценой и съемочной площадкой. В этой стране много сильных актеров. Они могут играть совсем не по правилам, но результат оказывается ошеломляющим.
GRAZIA: Ваш герой всегда старается поступать правильно и неизбежно оказывается в странных ситуациях. В этом и есть секрет его бешеной популярности?
Б.У.:Думаю, да. К нему можно относиться как угодно, но он действительно старается действовать по кодексу чести, и у него четкие внутренние принципы. Один из них – не позволять людям уходить от закона. Естественно, это подразумевает большую вероятность ошибки.
GRAZIA: С момента появления Макклейна на экране прошло 25 лет. Он изменился?
Б.У.: Джон – из тех, о ком говорят: «Он такой, какой есть». У него остались те же представления о том, что такое «правильно» или «неправильно», особенно когда дело касается его семьи. Макклейн продолжает жить по своим внутренним принципам. Он по-прежнему не знает, как разговаривать с сыном, дочерью и бывшей женой. Не выглядит «крутым парнем», не ходит качаться в тренажерный зал... Просто пользуется теми возможностями, которые у него есть.
GRAZIA: А вы сами с возрастом стали другим?
Б.У.: Безусловно. И физически, и духовно. Но вот насчет зрелости... Не знаю. Я до сих пор рассказываю те же анекдоты! Да и привычки все старые. Но я стал мягче по отношению к людям. Намного меньше, чем раньше, беспокоюсь. Появилось ясное понимание, что в моей власти, а что – нет. Макклейн отличается от меня тем, что думает: «Я могу контролировать все». Эту его черту я переношу из фильма в фильм.
GRAZIA: Когда вы впервые сыграли в «Крепком орешке», у вас не было детей. А теперь – четверо. Как их появление на вас повлияло?
Б.У.: Прежде всего это отразилось на количестве моей работы. Я посвящал своим дочерям все свободное время. И малышка Мейбл Рей (дочь актера и его жены Эммы Хеминг. – Примеч. Grazia) тоже ни в чем не ущемлена. Семейные связи нельзя воспринимать как данность – ни один человек не знает, сколько ему осталось. Так что имеет смысл жить здесь и сейчас.
GRAZIA: Мало актеров смогли так долго продержаться на вершине успеха. В чем ваш секрет – четкий план действий?
Б.У.: Довольно смутный! И я от него постоянно отклоняюсь. У меня прекрасная работа, мне сказочно повезло. Считается, что людям нравится смотреть на меня... Но никто не знает, чем будет занят через десять или двадцать лет. Нет планов, которые жизнь не скорректировала бы на свое усмотрение.
GRAZIA: Что держит вас в профессии?
Б.У.: Мне нравится рассказывать истории. Правда! Я уже достаточно мудр, чтобы понимать: не все мои проекты станут хитами проката и принесут много денег. Но мы все стараемся, честное слово. Я никогда не работал с халтурщиками. Режиссеры, актеры, сценаристы, съемочная группа – все выкладываются на сто процентов. Нелегко сделать что-то действительно интересное. Сегодня ведь как принято? Если франшиза уже имела успех, снимают дальше – до тех пор, пока что-то не пойдет не так.