Евгений Стычкин: «Москва, в которой мы родились, от нас ускользает»
Одним из самых красивых фильмов «Кинотавра» стал альманах «Москва, я люблю тебя». Участник проекта, актер Евгений Стычкин, рассказал GRAZIA о своих непростых отношениях с родным городом и его жителями.
| GRAZIA: Евгений, какая роль досталась вам в фильме?
Евгений Стычкин: Я сыграл в новелле Андрея Разенкова «Воробьевы горы». Мой герой встречается-расстается с девушкой. Чем закончатся их отношения, не знаю даже я, но чувствую, что все будет хорошо. GRAZIA: Вам, москвичу, было легко вжиться в образ? Или все-таки пришлось потрудиться? Е.С.: Еще как пришлось! Потому что эта новелла – словно кусочек советского кинематографа. Это история о Москве и москвичах, которых уже нет, – наивная, чистая и простая, с полным отсутствием цинизма, скепсиса и постмодернистской рефлексии. А я, к сожалению, заражен всеми этими болезнями новой Москвы. Поэтому на съемках словно побывал в гостях у своего прошлого. GRAZIA: Нью-Йорк называют городом амбиций, Париж – культурной столицей мира. А на какое звание, по вашему мнению, может претендовать Москва? |  |
| Е.С.: Я коренной москвич и не представляю себе жизни ни в каком другом месте, но у меня не очень радужные ощущения от этого города. Дикая застройка, полное отсутствие единого архитектурного решения... Ритм жизни здесь примерно такой же, как в Нью-Йорке, но только там бешеный темп приправлен американским позитивом и оптимизмом, а у нас все больше думают о деньгах и успех мерят качеством автомобиля и ботинок. Оскал капитализма тут зубастее. В этом смысле Москва может смело претендовать на звание города, в котором жить тяжело. Идешь по улицам и все время видишь железо, стекло, бетон, надписи на иностранных языках и озлобленных людей в дорогих майках и пиджаках. И кажется, что Москва, в которой мы родились, она где-то там... оторвалась, и, как в игре тетрис, последний ряд все время ускользает.
GRAZIA: А вы как-то пытаетесь изменить эту ситуацию? Е.С.: Вы правы: если я так ругаю новую Москву, значит, должны быть в моей жизни моменты, когда я боролся за сохранение чего-либо. Но, как ни стыдно признаться, я не боролся. Разве что однажды мы с другом посадили вокруг нашего дома деревья, и теперь там растут клены. GRAZIA: У вас есть любимое место в Москве? Е.С.: Цветной бульвар – причем не его фасад, а Колобовские переулки. Мы там пацанами бегали. Еще сад «Эрмитаж», хотя он заметно меняется. Но я и не считаю, что все должно быть застывшим. Традиции традициями, но надо двигаться вперед. Только в том же Париже или Нью-Йорке, создавая новые здания, оберегают старые, а мы до сих пор руководствуемся принципом «до основанья, а затем...». GRAZIA: Кто, на ваш взгляд, виноват в том, что москвичей многие считают наглецами и хамами? Е.С.: Мы сами. И, честно говоря, это один из способов выживания. Хотя, конечно, есть более достойные приемы самосохранения. Но и я грешен: иногда говорю с хамами на их языке, сознавая, что заражаюсь флюидами хамства. На той же дороге степень нетерпимости зашкаливает. Народ уже не просто подрезает, а чуть что – хватается за травматику. GRAZIA: И как вы противостоите столичной наглости? Е.С.: Выбор невелик: или вжать голову в плечи и пройти мимо, или перехамить. Если я один, принять решение проще, а вот когда отвечаешь за близких, ищешь свой путь к «золотой середине». Мой дядя, например, ездит на потрепанном жигуленке, но при этом с дорожными хамами не пререкается, не играет в подрезание. Просто водит машину умело, без нервов и с достоинством – так, словно это «мерседес». Мне до его терпения далеко. Но я принимаю предупредительные меры: не хожу в рестораны и прочие общественные места, где много условностей и пустоты. Вместо широкого застолья и искреннего общения – бессмысленные понты, блюда одно круче другого, а поговорить не о чем. Или еще хуже – разговоры ни о чем. GRAZIA: Разве известность и узнаваемость не страхует от таких неприятных встреч? Е.С.: По-разному случалось. Одни хотят взять автограф, а другие – «заткнуть артиста за пояс», показать, кто хозяин жизни. И что тут делать – мериться, как говорится, достоинствами? Ради чего? GRAZIA: Какой-то разговор о фильме «Москва, я люблю тебя» у нас получается не любвеобильный... Е.С.: От ненависти до любви... Я некоторое время назад читал дневники моей бабушки – она писала и о военных годах. Никогда бы не подумал, что об эвакуации из Москвы в Куйбышев можно рассказывать с таким смирением и трепетом. Она как ребенок радовалась тому, что их товарный вагон оказался теплым. Да еще и люди, увидев, что с ними маленькие дети, уступили бабушке и ее подруге лучшее место! А уж когда читаешь о том, как они из нескольких слоев черствого хлеба делали торт... В такие минуты понимаешь, что мы 99% времени тратим не на то, думаем не о том, страдаем не о тех. Вот сейчас издаю книгу бабушкиных воспоминаний. Надеюсь, кому-то она сможет передать ощущение полноты жизни, которое люди часто теряют в погоне за материальными благами. GRAZIA: А «Москва, я люблю тебя» такое ощущение дает? Е.С.: Я весь фильм еще не видел. Посмотрел пока две новеллы – свою и Артема Михалкова. И могу только сказать, что каждый здесь найдет что-то для себя. Как в мозаике. Люди и их судьбы в фильме отличаются, как Париж от Нью-Йорка, а Москва от них обоих! Интервью: Анна Лощихина | |