Кира Найтли: «Я бы не отказалась от бриллиантов – жаль, никто не предлагал!»
GRAZIA: Когда состоялось ваше первое знакомство с романом Льва Толстого?
КИРА НАЙТЛИ: Мне было примерно двадцать лет. Помню, я тогда до слез жалела Анну. Она казалась мне жертвой, почти святой, а все вокруг – бесчувственными и безжалостными негодяями. А когда перечитала книгу перед съемками, у меня сложился другой образ, более чувственный и темный, – женщины, обуреваемой противоречиями и страстями, которые не ведут ни к чему хорошему.
GRAZIA: Но героиня вам хоть чем- то близка? Или пришлось играть «на преодоление»?
К.Н.: Анна меня ужасает... Но только потому, что я ничем не лучше нее! Для меня проект вообще оказался очень личным. Когда я умом понимала, что Каренина не права, возмущалась и осуждала ее, где-то в глубине души появлялся вопрос: «А разве я поступила бы иначе?» Удивительное сходство наших характеров меня и пугает, и завораживает.
GRAZIA: Значит, вы убеждены, что ради настоящей страсти можно пойти на любое безумство?
К.Н.: К своим 27 годам я уже рассталась с подобными подростковыми представлениями об отношениях. Но к сожалению, любовь – как раз тот случай, когда наше мнение не имеет значения. Бессмысленно пытаться описать словами глубокое чувство. В нем много боли и вопросов, на которые нет ответов. Я и сама иногда с удовольствием раскладываю по полочкам чужие романы, раздаю советы направо и налево. Но когда влюбляюсь, теряю голову. И Толстой, на мой взгляд, писал о стихии, которая выше человеческого суда. То, что происходит с Анной, не романтическое приключение, ею движет высшая сила, способная и осчастливить, и уничтожить. Невыразимая, сложная, странная... Люди, участвовавшие в съемках, потом говорили: «Как все знакомо». У каждого в жизни случалось нечто подобное.
GRAZIA: А вы смотрели прежние экранизации романа, когда готовились к роли?
К.Н.: Не возникало необходимости – настолько это мое. Я вообще видела всего две версии: фильм с Гретой Гарбо и телесериал с Хелен МакКрори – и у них нет ничего общего! Собственно, и сам автор не дает ясно понять, как он относится к Анне. Наверное, поэтому трактовки персонажа так отличаются друг от друга. А я показала героиню такой, какой сама ее увидела.
GRAZIA: И все же, согласитесь, это по- настоящему архетипический образ... Не было боязни обмануть ожидания зрителей?
К.Н.: Нет. Вот, скажем, с Элизабет Беннет из «Гордости и предубеждения» (в 2005 году Кира сыграла главную роль в экранизации романа Джейн Остин. – Прим. Grazia) другая история: женщины ее так любят, узнают в ней себя... Тяжело соответствовать. А про Каренину, пожалуй, немногие скажут: «О, она так похожа на меня, я ее обожаю!»
GRAZIA: Насколько я знаю, поначалу фильм планировали снимать в России, но режиссер в последний момент передумал?
К.Н.: Мы очень близки с Джо Райтом и во всем доверяем друг другу. Даже в самые трудные моменты нас не покидает ощущение, что мы – родственные души. И когда за три месяца до начала работы он заявил: «Кстати, я решил полностью изменить концепцию!» – я не запаниковала. С любым другим постановщиком обязательно вздрогнула бы: «Этого еще не хватало!» А тут возникла только одна мысль: «Как интересно!» Изначально предполагалась вполне реалистичная версия, и мы действительно планировали снимать в Санкт-Петербурге. И вдруг, когда я была в Лос-Анджелесе, звонок от Джо: «Как только прилетишь в Лондон, сообщи, мне надо тебе кое-что показать». Я вернулась, приехала к нему в офис и увидела развешанные повсюду эскизы к фильму – потрясающие, но очень странные. И в очередной раз восхитилась: вот это воображение!
GRAZIA: А между тем многие критики с недоверием отнеслись к идее перенести все действие в театральный зал...
К.Н.: Зато у нас получилась единственная и неповторимая в своем роде «Анна Каренина». Я всецело поддержала Джо, потому что считала важным выйти за рамки традиционной трактовки материала, принять какое-то смелое решение. Мы по крайней мере попробовали!
GRAZIA: Зато все без исключения признают, что в фильме потрясающие костюмы!
К.Н.: Мне кажется, они очень символичны. Эта история – о золотой клетке, о том, как вокруг героини сжимается кольцо смерти. У нее в волосах – птицы, которым не суждено летать, на шее – бриллианты, которые, кажется, в любой момент могут перерезать горло. За основу многих нарядов взяли нижнее белье той эпохи, чтобы подчеркнуть единство секса и неотвратимой гибели. А костюм, в котором Анна появляется в последних кадрах, «вдохновлен» изображениями вавилонской блудницы. В общем, получилась очень зрелищная картинка, эротическая и символическая!
GRAZIA: Вам не хотелось какое-нибудь платье оставить себе?
К.Н.: Нет. Хотя я бы не отказалась от бриллиантов – жаль, никто не предлагал!
GRAZIA: Что можете сказать о ваших партнерах?
К.Н.: Из Джуда Лоу получился чудесный Каренин! Мы с ним знакомы много лет. Он чертовски красив и просто создан для «острохарактерных» ролей. В картине он изумительный – выглядит непривычно большим и мощным. А у нашего Вронского – Аарона Джонсона – оказался необычный метод работы. Мы с Джудом сидели за столом, читали книгу, делали пометки и часами обсуждали мотивы персонажей... А Аарон живет сегодняшним днем: он импровизирует и чувствует себя абсолютно комфортно в любых обстоятельствах, которые предлагает ему режиссер. Никогда не видела ничего подобного!
GRAZIA: А сейчас вы снимаетесь?
К.Н.: Да, причем в противоположном по настроению проекте, он называется «Джек Райан». Недавно я вдруг осознала, что во всех моих картинах за последние пять лет я либо умираю, либо со мной происходит какая-нибудь ужасная история... Захотелось прожить год без трагедий, сделать что-то оптимистичное, позитивное. Для начала я снялась в фильме «Может ли песня спасти тебе жизнь?» – это очень светлая история о дружбе. А «Джек Райан» – такой голливудский развлекательный триллер. После «Анны Карениной» – просто праздник какой-то!