«Я всегда считала себя аутсайдером» — интервью с Марион Котийяр

26 ноября в прокат выходит экранизация трагедии Шекспира «Макбет». Исполнительница главной роли Марион Котийяр рассказала, почему она считает себя странной и чей дух ей помогали изгонять перуанские шаманы.
Марион Котийяр
Марион Котийяр
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

GRAZIA: В чем, по вашему мнению, особенность новой киноверсии «Макбета»?

Марион Котийяр (Marion Cotillard): Майкл Фассбендер, исполнивший главную роль, сыграл смелого, харизматичного и сильного человека, но прежде всего он — солдат с посттравматическим синдромом и отец, потерявший ребенка. Фильм, в отличие от пьесы, начинается как раз с этого эпизода, когда Макбет с женой хоронят наследника. А вот батальные сцены показаны в замедленной съемке, что только подчеркивает их жестокость. Неудивительно, что убийство короля, которое в театре происходит за сценой, не на глазах у зрителей, в картине вполне соответствует жанру триллера.

GRAZIA: Вы давно мечтали о роли леди Макбет?

М.К.: Я всегда знала, что однажды ее сыграю — на сцене французского театра. Возможность исполнить эту роль на языке Шекспира стала для меня настоящим подарком судьбы! Режиссер поставил перед нами сложную задачу: понять, почему главные герои превратились в чудовищ, и в то же время найти в них что-то человеческое. Изучать психологию монстра, следить за тем, как он погружается в полную тьму, невероятно интересно!

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

GRAZIA: Как вам работалось со «сценическим» супругом?

М.К.: Майкл — очень яркий актер, у него нестандартные и глубокие идеи. Никогда не угадаешь, что он сделает в следующей сцене. И знаете, постоянные сюрпризы вдохновляют! Кроме того, он обожает кино. Когда я начала сниматься в «Макбете», у меня был сложный период. Сомневалась в профессии, да и вообще во всем. Майкл помог мне снова зажечь огонь любви — не только к кино, но и к жизни.

GRAZIA: Вам уже удалось освободиться от образа «кровавой леди»?

М.К.: С тех пор как у меня появилась семья, я изменила отношение к работе. Раньше я полностью отдавалась персонажу. Чем больше героиня на меня влияла, тем лучше я ее чувствовала. Самый яркий пример — это, конечно, Пиаф (Марион исполнила главную роль в биографической драме «Жизнь в розовом цвете». — Примеч. Grazia). Но теперь я не могу погружаться в другой мир: не хочу пугать сына, впадая в депрессию или превращаясь в «убийцу короля», сходящую с ума.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

GRAZIA: То есть образ Пиаф дался вам не так просто, как принято считать?

М.К.: В том случае это была совсем не игра — настоящая Эдит овладела мною. Когда съемки закончились, я продолжала говорить ее голосом. Я все перепробовала — изгоняла ее дух с помощью соли и огня, ездила в Перу к шаманам, а потом поняла, в чем дело. Пиаф была брошенным ребенком — и теперь она больше всего боялась, что от нее снова избавятся. Но мне пришлось это сделать.

[PAGE][/PAGE]

фото из фильма «Макбет»
Роль леди Макбет была для Марион давней мечтой, которая наконец исполнилась – в экранизации Джастина Курзеля

GRAZIA: А в жизни вы тоже склонны к меланхолии?

М.К.: Никогда не страдала депрессией, но подобное состояние мне понятно. А еще я всегда чувствовала себя аутсайдером — в детстве я была очень чувствительной, не находила ни с кем общего языка, поэтому меня считали чудаковатой. Уже с 7 лет меня начали беспокоить экзистенциальные вопросы, вроде таких: «Откуда я пришла? Зачем я здесь?» Мне и сейчас кажется, что я немного странная. Только вот теперь я сразу замечаю, когда мое настроение портится, и могу сама его контролировать. Обычно, когда «застреваешь» в потоке жизни, нужно что-то изменить, «поднять» энергию. Я столько всего еще хочу сделать! Очень надеюсь, что у меня найдутся силы и время.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

GRAZIA: Расскажите о ваших самых ярких детских впечатлениях!

М.К.: Я из богемной семьи, мои родители — актеры. Нам с братьями в детстве разрешали все — даже рисовать на стенах. Мы росли в окружении творческих людей — и это было прекрасно. Именно они зажгли во мне искру любви к профессии — я видела, что они счастливы, и мечтала о такой же работе. Я даже предпочитала спектаклям для малышей только «взрослые» постановки. Отчетливо помню, как в одной из таких, посвященных Древней Греции, друзья моих родителей появлялись на сцене в роли котов или собак — настоящее безумие, но я была в восторге! Пожалуй, именно тогда я поняла, кем хочу быть.

GRAZIA: И как вы шли к этой мечте?

М.К.: Отец познакомил меня с немым кино и научил управлять мимикой — я все время представляла себя Гретой Гарбо. К слову, мне всегда нравилось заниматься поисками образа, делать открытия для самой себя — прыгать в неизвестность безо всякой страховки.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
Марион Котийяр

GRAZIA: Помните свой театральный дебют?

М.К.: Мне тогда уже исполнилось 5 лет. На сцене стояло пианино, на полу лежала женщина, которая играла мать моей героини. Парадокс в том, что моя настоящая мама находилась чуть поодаль, и я была совершенно растеряна — не понимала, зачем мне притворяться и делать вид, что я дочь другой женщины.

GRAZIA: А в кого бы вы хотели перевоплотиться в будущем?

М.К.: В героиню какой-нибудь фееричной комедии. Фарс высвечивает человеческие недостатки, и это влияет на публику сильнее, чем высокая трагедия. А еще — я бы хотела сыграть мужскую роль!