Наоми Уоттс: «Я легко могу смешаться с толпой»

Наоми Уоттс: Я сразу поняла: у меня в руках сценарий редкого качества. Мощная, трогательная история, написанная с искренним желанием разобраться в психике людей. Кроме того, «Разрушение» — лента, в которой есть красота и поэзия. Карен для меня совершенно новый типаж. Я сразу в нее влюбилась.

А как вам работалось с вашим партнером по фильму Джейком Джилленхолом?

Сплошное удовольствие! Я понимала его с полувзгляда. Он открытый человек и органичный актер. Между нами сразу возникло доверие.

Правда, что вас притягивают страдающие персонажи?

Да! Меня привлекают драмы: книги, картины, фильмы, в которых показана темная сторона души. Считаю, что каждый, особенно художник, должен пройти через определенные муки, иначе его чувства не будут глубокими. Например, в западной культуре принято бояться смерти, избегать этих мыслей. А зря. Если бы мы чаще думали о ней, то больше ценили бы жизнь.

Не хотите сняться, например, в романтической комедии?

Почему бы и нет? Правда, в целом такой жанр мне чужд. По-моему, все подобные ленты шаблонны и не соответствуют действительности. Но иногда я говорю себе: «Как я устала от замороченных персонажей! Пригласите меня в веселый фарс и дайте побольше денег!» Но, увы, не зовут. Наверное, считают, что я слишком сложная и мрачная.

А какая вы на самом деле?

Конечно, у меня бывает плохое настроение, но вообще я из тех, кто за рулем во весь голос подпевает Blondie! У меня много «скелетов в шкафу», но я знаю о своих недостатках и ничего не стыжусь. Я нашла способ совладать с внутренними «демонами». Лучше выпустить беса на волю, чем держать взаперти.

С какими чувствами ждете приближающееся пятидесятилетие?

Знаю, глупо, но я до сих пор думаю, будто мне двадцать восемь! Наверное, мы с Ливом (мужем Наоми, американским актером Ливом Шрайбером. — Примеч. Grazia) ощущаем себя молодыми благодаря нашим сыновьям: Александру сейчас восемь, а Сэмми — семь. Они требуют, чтобы мы дурачились с ними — кричали во весь голос, катались по полу. В такой ситуации легко забыть о собственном возрасте.

Сразу видно — вам нравится быть мамой.

Очень! Жаль, что я не начала рожать раньше, мне бы так хотелось еще и дочку!

Сегодня многие женщины не планируют заводить детей. Как вы к этому относитесь?

Я уважаю их решение. Материнство — тяжелая работа, и, чтобы делать ее хорошо, необходимо желание.

А как прошло ваше детство?

До четырнадцати лет я жила в Англии. Мне всегда хотелось дружить с приятелями брата, и я лазила по деревьям, играла в войну. А потом мама увезла меня в Австралию. Главной причиной стала смерть отца — он был менеджером группы Pink Floyd. Умер от передозировки героином... Переезд стал для меня ужасной травмой! Я тогда встречалась с мальчиком — это была первая любовь.

Вы уже привыкли к успеху?

Нет. По-прежнему невероятно удивляюсь, когда у меня звонит телефон и режиссеры, которых я уважаю, предлагают мне роли. До сих пор мне хочется ущипнуть себя при словах: «Почитаете мой сценарий?» Я не принимаю их как должное — мне пришлось слишком долго бороться. Некоторые думают, что я стала знаменитой за одну ночь, но в действительности мой путь к славе занял много лет.

Что было труднее всего?

Постоянные хождения на пробы. Так унизительно! Актеру дают пять минут времени на прочтение текста, который он учил много часов. Дело происходит в комнате, полной людей, и никто из них не смотрит в глаза. Все раздражены из-за того, что никак не могут найти идеальную кандидатуру. В такой атмосфере трудно сиять. Никогда не забуду, что сделал для меня Дэвид Линч: он дал мне роль в «Малхолланд Драйв», когда я была уже в отчаянии.

Известность мешает вашей частной жизни?

Нет. К счастью, меня никогда не узнают на улице. На красной дорожке выгляжу как звезда с кукольной внешностью, но в реальности я совсем не такая — легко могу смешаться с толпой. А вот муж всегда в центре внимания: люди часто оттесняют меня, чтобы приблизиться к нему. Спрашивают: «Это ведь тот самый актер?» Просят меня сфотографировать их с ним. Им даже в голову не приходит, кто я!