О путешествии с элементами шоу

Алекс Дубас о прогулках по Будапешту.

Идешь по Будапешту, стараешься подметить в нем особенности, обращаешь внимание на аутентичные вывески башмачников и антикваров. Вычитываешь в меню слова «гуляш» и «паприкаш». Немного удивляешься тому, что Дунай, оказывается, не голубой, по версии Штрауса, а вполне себе серо-желтый...



Шагаешь, а накопленный опыт тебе услужливо подсовывает стереотипные ассоциации. И вот ты уже топаешь по Парижу, по бульварам барона Османа, мимо торговцев жареными каштанами, провожаемый мелодией аккордеона. Сворачиваешь за угол, а там... Берлин, и конкретно район Митте. Барчики и клубы в заброшенных красивых зданиях с бедным, но таким изысканным декором, когда на кирпичных стенах висят старые велосипеды и гроздья засушенной паприки. Несколько кварталов вперед, поворот, и вот ты оказываешься... В Риге. Молодые, но бородатые, небогатые, но уверенные путешественники стучат по бруcчатке колесиками чемоданов в поисках хостелов.

Пиво и вино в барах дешевле лимонада. Причудливый витраж на приоткрытой двери привлекает твое внимание, ты толкаешь ее и попадаешь... В одесский дворик. Типичная геометрия внутренних балконов, как в районе Дерибасовской. Отличие есть: здесь не развешивают на виду белье, эти влажные флаги добрососедских отношений, но, видно –люди живут практически коммуной и им есть что рассказать друг о друге...

При всем при этом «вавилоном» (ярлык, который с легкостью даришь Нью-Йорку) назвать Будапешт сложно. Но где же он сам? Где тот Будапешт, который я буду вспоминать в новых путешествиях?

Что есть дух этого города? Купальня Сечени? Роскошный, в монархическом стиле, комплекс терм и бань, где люди-чайные пакетики сидят под открытым небом среди скульптур ангелов и сатиров и завороженно наблюдают, как до них не долетает первый снег, растворяясь в пару, идущем от теплой воды? Городская барахолка, где за бесценок отдают электровелосипеды 30-х годов и фарфоровые статуэтки Австро-Венгрии, империи, которую все здесь помнят, но которой стыдятся? Старейшая на континенте ветка метро, что тянется под проспектом Андраши, и ты, ступая по мостовой, чувствуешь вибрацию асфальта и слышишь, как под тобой плетется вагон, едва ли обгоняя тебя?

Девушки (высоту их каблуков можно принять за эталон, за 100 пунктов), что цокают копытцами по извилистым, мощеным холмам Буды? Уличная еда? Все эти шкворчащие на сковородках сосиски, гусиные ножки, причудливые марципановые фигурки, которыми так приятно закусывать глинтвейн, наслаждаясь внезапным концертом уличного музыканта?

Путеводитель «Афиши» велел мне остановиться в отеле Four Seasons: «Адрес – слаще не бывает: напротив Цепного моста. Здание – гордость нации, дворец Грешем с его скульптурами, рельефами, коваными воротами, керамикой и витражами. Изысканный ресторан». Вот в этом-то ресторане я сейчас и сижу, пытаясь понять две вещи: тотальное отсутствие улыбок на лицах горожан и что есть «spirit of Budapest». Как вдруг слышу за спиной в отдалении: «Миссис Дубас?». Оборачиваюсь. Элегантной даме, отужинавшей за соседним столиком, принесли счет. Она отвечает: «Да» и берет ручку, чтобы расписаться.

«Надо же, однофамилица», – думаю я.
— Уточните, пожалуйста, еще раз номер, в котором вы проживаете, – просит женщину официант.
— Триста десятый, – отвечает она.
— Но это же мой номер! – удивляюсь про себя я.
— Но это же номер вон того господина, – показывает ей на меня официант.

Взгляды всех троих встретились. Официант, похоже, думает примерно то же, что и я. Мошенница. Решила бесплатно поужинать. Наугад назвала номер. Он, сверив с базой данных, автоматически назвал мою фамилию. Она, конечно же, подтвердила.

Затянувшуюся паузу нарушает дама:
— Да, он мой супруг. Мы немного поссорились...
О, этот взгляд! Извиняющийся, многообещающий, авантюрный, гордый и опасный одновременно...
Хорошая история может начаться с того, что кто-то просто заказал салат.