О том, как тонут сто лет одиночества

Алекс Дубас о Флориде.

Во Флориде – межсезонье. Август здесь время дождливое, ураганное, жаркое.

Курортный город Палм-Бич сейчас похож на местность из фильма-катастрофы. Задраены окна домов и вилл, тех, которые с видом на океан.

Отели заполнены от силы на четверть. Улица Worth Avenue, состоящая исключительно из бутиков и милых двориков со скульптурами, пустынна. Большинство маленьких, интересных магазинов вроде Island закрыты до периода, когда на севере страны начнется осенне-зимний сезон и «старые деньги» вернутся в эти места. Еще как-то по инерции держат открытыми двери флагманы индустрии моды – Tiffany, Chanel, Hermès. В последнем магазине продавщица обрадовалась мне и сообщила, что я второй посетитель за день (солнце, зевая, идет к закату), угостила кофе и всячески пыталась задержать, давая попробовать секретные ароматы, «которые не встретишь в дьюти-фри и обычных местах».

Умытый дождем, на пустой аллее стоит грустный и одинокий памятник основателю города – тщедушному, субтильному человеку с большим черепом и крючковатым носом, в костюме-тройке, похожему на Монтгомери Бернса, миллионера из «Симпсонов».

Межсезонье. Очень люблю это время. Возможность побыть наедине с собой без туристической толкотни и суеты. Успеваешь все: утром искупаться в океане, пока солнце еще не играет во взбесившийся солярий и нет дождя. Съездить на крокодилью ферму и погонять по болотам на плоскодонке с огромным пропеллером. Вообще-то катер рассчитан на восемь человек, но сейчас на борту двое: я да фермер Джошуа, который перед стартом фотографирует меня на свой смартфон:
– На тот случай, если тебя съест аллигатор. Можно будет опознать по остаткам одежды.

Это такая шутка. Он заходится в кашельном смехе и сразу поддает скорости.

Хорошо прожаренный стейк из крокодила – пресноват и по вкусу похож на белое мясо курятины. Ботинки из его кожи покупать не стал. Ограничился визитницей для какого-нибудь неважного знакомого.

По улице бегают ящерицы с загнутыми кренделем, как у скорпионов и деревенских собак, хвостами. Низко летающие стрекозы-бомбардировщики намекают, что скоро ливень. И он не заставляет себя ждать. Раскаты грома – и моментально завеса из дождя. Пережидаю его в кафе. Бариста очень гордится своим умением заваривать кофе «с кислинкой», по-кенийски.

Через два столика от меня сидит мужчина, похожий сразу на всех актеров, играющих морских офицеров в голливудских фильмах. Харизматичная внешность. Выправка. Четкая речь. Добрые глаза. Малинового цвета пуловер с вышитым игроком в поло. Сначала я подумал, что он разговаривает с кем-то с помощью хендс-фри – знаете, это странное ощущение, будто человек болтает сам с собой. Трагедия в том, что в этот раз так и было.

Только говорил он на самом деле с пустотой: со своей женой, то ли умершей, то ли ушедшей от него навсегда. Перед ним стоит две чашки кофе. В «ее» чашку он подливает молоко:
– Тебе достаточно, любимая?

Прислушиваюсь. Он разговаривает с ней о каком-то Стиве, видимо, их сыне:
– Нет, я не согласен с тобой. Да, он у нас немного рассеян, но стоит ему собраться, как он добивается многого. Он очень умный мальчик. Как давно тебе звонила мама? Послушай, у меня есть хорошая идея: поехали на следующий уик-энд на Кристал-ривер? Там можно поплавать с ламантинами. Тебе же они так нравятся. Нет, лучше все же через выходные, потому что...

Его отвлекает бариста, вышедший посмотреть на дождь и покурить.
– Просвета не видно, будет лить долго, сэр, – говорит он моему «моряку».

Мужчина соглашается кивком и тут же пересказывает это несуществующей подруге:
– Миранда, парень утверждает, что дождю нет конца. Похоже, нам здесь придется задержаться подольше. Может, ты все-таки будешь пончик?

Похоже, «получив» положительный ответ, он заказывает еще пончик – «для моей жены». Официант, не удивляясь, согласно кивает и удаляется. Видно, давно привык к этому клиенту.