Райан Гослинг: «Честно говоря, быть секс-символом не так уж и приятно!»

РАЙАН ГОСЛИНГ: Картина во многом стала подарком от режиссеров, работа с которыми в последнее время меня впечатлила. Я снимался в лентах Дерека Сиенфрэнса, основанных на реальных событиях, и Николаса Виндинга Рефна, похожих на сны. Думаю, сам я, как автор, нахожусь где-то между этими двумя противоположностями.

GRAZIA: Что вдохновило вас на такой дебют?

Р.Г.: Детройт. Впервые я оказался там, когда мы работали над «Мартовскими идами». Это город на стыке двух реальностей. Я провел в нем всего пару дней и был очарован. Меня преследовали бедность и распад когда-то великого места. Я видел километры заброшенных улиц, а рядом жили люди, они растили детей по соседству с сожженными домами... Кстати, некоторые горожане снялись в фильме.

GRAZIA: Детройт – знаковая точка для американского кинематографа...

Р.Г.: Это точно. Когда-то он был «открыточным» городом, воплощением американской мечты. Но теперь для его жителей мечта превратилась в кошмар. То, что происходило с Детройтом, повлияло на наши культовые фильмы – например, «Изгои», «Американские граффити». И неважно, что их действие происходит в другом месте.

GRAZIA: Звучит очень печально...

Р.Г.: Да, но в то же время в Детройте есть нечто очень вдохновляющее. Мне захотелось что-то сделать для этого города. Возможно, вдохнуть в него новую жизнь.

GRAZIA: Вы не только режиссер фильма, но и сценарист. Как возникала история?

Р.Г.: Я приезжал в Детройт несколько раз, пытался снять улицы, пока их не разрушили. И в моей голове начала складываться история, произошедшая не в Детройте, а в Затерянной Реке, воображаемом городе с богатым прошлым. Дальше появлялись подробности: семья теряет свой дом, переезжает в захолустье, где обнаруживается таинственный мир. Так мой рассказ стал оформляться в некую мрачную сказку, где сам город подобен заколдованной принцессе, а персонажи – осколкам сна, которые пытаются собраться в единое целое. Получилось тяжелое повествование о любви, семье и борьбе за выживание.

GRAZIA: Почему вы сами не сыграли в фильме?

Р.Г.: Думаю, это было бы безответственно. Многие актеры становятся режиссерами, и, наверное, со стороны возникает впечатление, будто снимать фильмы просто. Но это не так. Я был слишком занят постановочной работой и решил сосредоточиться именно на ней. Всегда воспринимал режиссеров как волшебников и видел, что их труд тяжелее, чем у всех на площадке. Теперь могу сказать на собственном опыте: это так и есть! Я чувствовал, этот фильм – мое дитя, и ничто не могло оторвать меня от него. Рабочий процесс нам давался очень нелегко. Долгое время шли ливни, а однажды мы потеряли камеру... Но я принимал все как есть. Режиссеры, с которыми я сотрудничал, научили меня терпению.

GRAZIA: Вы снимали в каких-то необычных местах?

Р.Г.: Частично под водой. Некоторые сцены происходили в масонском храме Детройта, в готической башне, где до сих пор собираются несколько тайных организаций.

GRAZIA: Похоже, у вас тяга к загадочным историям...

Р.Г.: Наверное, да. Я рос на мистических фильмах 80-х, обожал их. И эту картину снял прежде всего потому что сам хотел бы что-то подобное посмотреть. Кроме того, инфернальные события во многом определяют мою жизнь. Например, когда мне было лет восемь, я шел в школу и увидел замерзшую кошку на обочине. Она окоченела от холода. Я подумал: «Так не годится. Я перееду в Калифорнию, как только научусь водить». Так и сделал.

GRAZIA: Вы пересели с автомобиля на мотоцикл. Почему?

Р.Г.: Возможно, это тоже из детства... Когда я был маленьким, прямо передо мной машина сбила мотоциклиста. Он лежал на дороге, я подошел к нему и увидел, как у него из головы течет кровь. Другой ребенок потом бы и не приблизился к мотоциклам, но моей первой мыслью было: «Мне нужен такой же "железный конь"!» Я стал разносить газеты, копить деньги и в 12 лет его купил. Целый год он просто стоял у нас во дворе, а я представлял, что езжу на нем. Я был настоящим разбойником: плохо учился, дрался с одноклассниками. Теперь понимаю, чего все это стоило моей маме. Я мог засунуть кошку в стиральную машину, а однажды поджег дом. Мне хотелось быть взрослым, ни от кого не зависеть.

GRAZIA: Зато плохие парни всегда нравятся девушкам. А сейчас вы и вовсе один из главных секс-символов Голливуда. Каково это?

Р.Г.: Честно говоря, не так уж и приятно! Интернет и масс-медиа делают из обычных людей вымышленных персонажей, и это не имеет никакого отношения к действительности.

GRAZIA: А какая она – ваша реальность?

Р.Г: Семья, близкие. Мне нравится работать с теми, кого я знаю. С новыми людьми гораздо сложнее: ты ощущаешь, что все только начинается, и вот съемки уже закончены. А мне интересно, когда отношения со временем углубляются.

GRAZIA: Как вы чувствуете себя в роли отца?

Р.Г.: Прекрасно! Я пою своей малышке Эсмеральде песни, и она явно довольна! А что еще нужно в этой жизни?