Сандра Баллок: «Если ко мне придет любовь, я сопротивляться не стану!»
GRAZIA: Чем, на ваш взгляд, «Гравитация» выгодно отличается от множества других фильмов этого жанра?
САНДРА БАЛЛОК: По-моему, лента войдет в историю как лучшее кино о космосе! Даже Джеймс Кэмерон так считает. Уровень компьютерных технологий, с помощью которых создана картина, невероятно высок. Поверьте, впечатлятся даже искушенные зрители!
GRAZIA: Как вам работалось с Джорджем Клуни?
С.Б.: Прекрасно! Между нами возникло исключительное взаимопонимание и доверие – во многом благодаря нестандартным условиям работы. Представьте, в первый день вхожу в павильон и вижу там огромную черную «руку» – такие используют для сборки машин в Детройте. Она стояла на грузовике, рядом с каким-то кубом. Оказалось, сниматься предстояло в нем – все эти штуковины позволяли передать отсутствие гравитации. Меня, используя тросы, подвесили на высоте трех метров, и долгое время я провела в полной изоляции. Не с кем было даже словом перекинуться, а потом вдруг появился Джордж. Когда же он исчез, я почувствовала себя страшно одиноко – как никогда раньше! Прямо скажем, в такие моменты становится не до шуток.
GRAZIA: Что помогало переживать сложные ситуации вроде этой?
С.Б.: Знаете, я ведь и раньше снималась в научной фантастике – правда, в другом стиле. Но нынешний опыт ни с чем невозможно сравнить – подобного мира еще никто не создавал. Так что каждый раз, когда приходилось тяжко, я говорила себе: «Если все получится, ты станешь частью чего-то совершенно нового». И это вдохновляло!
GRAZIA: Такая необычная роль требовала особой подготовки?
С.Б.: Мне не говорили, чего ждать. Но вдруг навыки, которые я уже считала бесполезными, пригодились! Кроме того, я пообщалась с настоящими астронавтами. Им понравилась режиссерская идея, к тому же они обожают высокие технологии. Ну а их любовь к нашей планете в частности и ко Вселенной в целом вообще безгранична!
GRAZIA: Трудно представить женщину в космосе и с макияжем. Вам его делали?
С.Б.: Представьте себе, нет! Куарон жестко сказал: «Никакой косметики!» Поэтому я хочу заранее извиниться перед зрителями за сцены, в которых мое лицо без грамма пудры показывают крупным планом.
GRAZIA: А в жизни вы не столь аскетичны?
С.Б.: Если честно, мысль о повседневном «боевом раскрасе» меня пугает. Обычно пользуюсь только тушью, и то не всегда.
GRAZIA: У вас нет претензий к собственной внешности?
С.Б.: Ну почему же? У меня, например, большие руки – ими бы картошку копать!
GRAZIA: А одежду как выбираете?
С.Б.: Руководствуюсь принципом: если вещь с первого взгляда не поражает, значит, носить ее и в будущем не стану.
GRAZIA: Вам нравится влюбляться?
С.Б.: Я вам больше скажу – без этого вообще нельзя! Даже если чувства разбивают сердце, они делают человека лучше. Главное, отдавать себе отчет: никаких гарантий не существует. Случиться может что угодно – и хорошее, и плохое. Моя собственная жизнь – яркий тому пример: все происходит совсем не так, как ожидаешь. Но я оптимистка и знаю: за черной полосой обязательно следует белая.
GRAZIA: А какое самое тяжелое испытание выпало на вашу долю?
С.Б.: Я отказалась от кофе. Это труднее, чем уйти от любимого мужчины!
GRAZIA: Неужели из-за развода с Джесси Джеймсом вы меньше страдали? Ваше расставание наделало немало шума в прессе...
С.Б.: Сначала я была напугана, мне казалось, будто совместно проведенные годы прошли зря... А потом поняла, что ошибалась. Джесси – интересный, харизматичный человек, и наш брак был счастливым.
GRAZIA: И все же вы приняли решение расстаться...
С.Б.: Для меня важен баланс. В моем случае только развод уравновешивал измену.
GRAZIA: Ну а кто сейчас владеет вашим сердцем?
С.Б.: Мой приемный сын Луиc! Этот трехлетний диктатор определяет всю мою жизнь, и единственное, чего мне действительно постоянно хочется, – смотреть, как он растет. Каждое утро я радуюсь оттого, что у меня есть ребенок. Просыпаясь, он сразу бежит ко мне в комнату, будит, хлопает по щекам... Видели бы вы мое помятое лицо – его бы даже папарацци не узнали!
GRAZIA: Что вас побудило усыновить малыша – ведь вы уже знали, что разойдетесь с супругом?
С.Б.: Хотелось отдать то, что у меня есть, кому-то, кто в этом действительно нуждался. В молодости я стремилась брать от жизни все. Но постепенно желание приобретать исчезло. Теперь по-настоящему пугает только мысль о том, что можно умереть, ничем не поделившись с миром.
GRAZIA: Какие важные советы собираетесь дать сыну, когда он подрастет?
С.Б.: Всегда окружать себя людьми, которые в чем-то лучше тебя и способны вдохновлять. Знакомиться с тем, у кого есть что перенять. Я твердо убеждена: когда понимаешь, что вокруг тебя одни ученики, дело плохо. Ну а пока Луис маленький и меня интересует лишь одно – чтобы он ощущал себя счастливым!
GRAZIA: А свое детство можете назвать радостным?
С.Б.: Да. Мой отец был военным, а мама – оперной певицей, и я много времени проводила в театре. Родители очень любили друг друга. Нас с сестрой не воспитывали в духе «американской мечты»: не говорили, что мы принцессы и наша основная задача – удачно выйти замуж и построить дом. Мама и папа считали, что главное – индивидуальность... Телевизор у нас в доме не смотрели, желтую прессу не читали. В моей комнате висели портреты Рудольфа Нуреева и Михаила Барышникова, а не голливудских звезд.
GRAZIA: Но вы в итоге стали актрисой, причем одной из самых высокооплачиваемых. На что обычно уходят гонорары?
С.Б.: У меня дорогостоящее хобби: покупаю дома, перестраиваю и реставрирую их. По-моему, очень интересно и важно вносить вклад в архитектуру! Если бы не играла в кино, посвятила бы этому все свое время.
GRAZIA: У вас есть заветная мечта?
С.Б.: Помнить все места, где побывала, делать только то, что хочу, и не соглашаться с тем, что мне не нравится. К счастью, теперь я могу себе это позволить. А что касается отношений – если ко мне придет любовь, я сопротивляться не стану!
ФОТО: LEGION MEDIA; GETTY IMAGES/FOTOBANK.RU; АРХИВЫ ПРЕСС-СЛУЖБЫ