Сергей Пускепалис: «Наша жизнь принадлежит не нам, а тем, кто нас любит»
GRAZIA: В вашей новой картине в результате стихийного бедствия Москва едва не проваливается в преисподнюю... Если бы вы писали сценарий, стали бы спасать столицу?
СЕРГЕЙ ПУСКЕПАЛИС: Не мне судить. Как бы ни складывались политические настроения в обществе, я хочу, чтобы было как можно меньше смертей, трагедий, утрат и всего, что связано с ужасом и хаосом. Рассказанная в фильме история – не только о страшной аварии, когда вода затапливает тоннели метро. Она и о трещинах в душах людей: в семье происходит раскол – и разгул стихии накладывается на рухнувшие отношения между близкими людьми. Но в результате хаос рождает некую истину. Любое произведение искусства, в том числе и самое радикальное, в идеале служит не деструкции, а гармонии. В общем, не хотелось бы, чтобы Кремль провалился под землю. Лучше пусть фильм станет своего рода оберегом – чтобы мы вычерпали зло на экране, а в действительности такого бы никогда не произошло.
GRAZIA: Расскажите подробнее о своем персонаже.
С.П.: Это человек, которого обстоятельства загоняют в угол. Он не может соответствовать новому времени – у парня по-другому устроена сущность, и потихонечку он становится лузером. Но такое состояние не устраивает ни его, ни близких – жену, дочь. Из-за катастрофы же в нем просыпается что-то человеческое и хорошее, он берет судьбу в свои руки. У нас на съемочной площадке сложился прекрасный объемный любовный треугольник. Жену играет Светлана Ходченкова, ее нового избранника – Анатолий Белый. Да, кстати, еще мой герой – доктор. Впрочем, эта роль за мной уже достаточно серьезно закрепилась.
GRAZIA: Можете объяснить, почему так вышло?
С.П.: Думаю, я принял ее как эстафетную палочку от своего педагога Петра Наумовича Фоменко. Он исповедовал непрерывный восторг жизни. Вот и мои персонажи на экране любят людей и окружающий мир, постоянно пытаются этим энтузиазмом поделиться, наполнить им все вокруг. А еще они ведут непрерывный диалог с внутренним идеалом. Это некий абсолютно реальный собеседник, с которым ты попеременно то конфликтуешь, то договариваешься и начинаешь двигаться в одном направлении.
GRAZIA: А на мой взгляд, ваше амплуа – это эффектный герой-любовник, за которым любая женщина пойдет на край света...
С.П.: Во-первых, в таких подвигах нет никакой необходимости. Счастье нужно строить дома. А во-вторых, я скорее персонаж, исповедующий любовь в широком смысле слова – когда подразумеваются разные состояния души и тела. Тут не только слепая страсть мужчины к женщине как к объекту вожделения, но и, например, чувство к родине, которое выражается потерей сил у человека, надолго ее покинувшего. Или жажда свободы в тюрьме. Много всяких разновидностей бывает – и все они держат на плаву. Наша жизнь принадлежит не нам, а тем, кто нас любит. И мы умело используем законы природы, чтобы выработать религии и нравственные устои, которые позволяют жить вместе. Ценить друг друга, а не убивать. И постоянно вести неведомую игру между полами. Где выигрыш может быть только один, и это прекрасно показывает культ Мадонны в католическом мире. Потому что смысл всего на нашей планете – беременная женщина.
GRAZIA: Давайте тогда продолжим тему веры. В «Божественной комедии» Данте Алигьери в последнем круге ада томятся предатели своих благодетелей. А вы какой грех считаете самым страшным?
С.П.: Убийство. Ты посягаешь на то, что твоему уму никогда не постичь. Все прочее поправимо. Даже предательство тех, кто тебя поддержал. Просто у Данте были проблемы с людьми, которым он помог. И он, как человек достаточно желчный, их поместил в этот круг ада. Писалось же все для современников.
GRAZIA: Кто или что в вашей жизни является источником положительных эмоций?
С.П.: Мой сын доставляет мне одну радость. Я в каждом интервью повторяю шутку: «В номинации "Самый непроблемный ребенок" победил Глеб Сергеевич Пускепалис!» Он учится на четвертом курсе у моего прежнего педагога Сергея Васильевича Женовача. Уже получил приз за лучшую мужскую роль на фестивале театральных работ во ВГИКе. В общем, все идет к тому, что продолжит актерскую династию.
GRAZIA: А как справляетесь с плохим настроением?
С.П.: Довлатова надо перечитывать постоянно. Мужчинам в моем возрасте, которых жизнь, случается, кидает, следует держать у себя на столе его книжки – и все покажется не таким мрачным... Но самое главное, стоит различать два понятия – скука и тоска. Первая – от дьявола, вторая – от Бога. И если чувство ниспослано свыше, то начнешь тянуться к друзьям, людям, что-то делать... Когда же эмоции от лукавого, ты забьешься в угол, появятся вдруг суицидальные мысли – и тут надо просто понимать, что тобой кто- то невидимый управляет.
GRAZIA: Не от тоски ли решили открыть бар, в котором мы сейчас сидим?
С.П.: Нет, эта удивительная затея сродни работе в театре. Тут тоже надо сотрудничать с людьми, только вместо спектаклей представляешь на суд публики блюда. Я бы не решился прыгнуть в это море без моего друга детства Германа Громова. Все получилось спонтанно. У меня появились деньги после съемок в кино, у него возникли жизненные обстоятельства, которые позволили ему переехать в Москву. Мы занимаемся проектом вот уже год. Создать и удержать круг фанатов-зрителей, свою клиентуру – сложно, но мы стараемся. Устанавливаем приемлемые цены – потому что знакомо чувство, когда жаба душит в каких-то местах платить ни за что. Мы ведь много путешествуем и имеем представление об уровне услуг и размере чека за рубежом. В баре хотелось создать такое ощущение, будто ни еда, ни выпивка не закончатся никогда. Это некий приют для тех самых сказочных кротов, которые похитили Дюймовочку: очочки, счеты, запасы на зиму, надежные ребята вокруг. И офицерская шинель времен Первой мировой войны висит – мол, несложно и в морду получить. Чтобы доблесть чувствовалась в воздухе и зря языком никто не чесал – а то могут и на дуэль запросто вызвать.
GRAZIA: Какой кухне отдадите предпочтение?
С.П.: У нас спланировано хитрое меню, где написано: еда под пиво, под вино, водку и чай. Выбор зависит от напитка, под эгидой которого ты хочешь провести вечер. В основном предполагается хорошая посиделка, хотя предусмотрена и линия «быстрого выпивания»: пересеклись с кем-то на 10 минут – и надо уже бежать дальше. В таком случае можно не ждать бокал вина, а взять 100 грамм водки и закуску. Подается все на дощечках деревянных, как будто приходишь домой – сразу нарезал и выставил. И устроились мы в правильной точке: Чистые пруды, за театром Et Cetera. Заходите, буду рад.