Тим Бертон: «Фильмы ужасов стали моей первой любовью!»

GRAZIA: Но история для детей мрачновата, не находите?
Т.Б.: Ничуть, лично я ребенком постоянно смотрел хорроры и ни капли не боялся. Скажу больше, я их обожал! Ведь что в них самое замечательное – атмосфера, приводящая ум в определенное состояние, щекочущая нервы. Вообще, по-моему, мы недооцениваем малышей – пусть им не много лет, но это зачастую уже сформировавшиеся личности со своим мировоззрением. И некоторые будут посмелее взрослых.

GRAZIA: Какая картина на вас особенно повлияла?
Т.Б.: «Дракула» Теренса Фишера. Да и вообще фильмы ужасов определенно стали моей первой любовью!

GRAZIA: Ваши герои и миры, в которых они живут, очень яркие и запоминающиеся. Как вы их придумываете?
Т.Б.: Мне самому сложно понять, откуда берутся эти картинки и образы. Я всегда стараюсь побыстрее «закрепить» их на бумаге – делаю наброски. Поэтому блокнот и карандаш всегда у меня под рукой. Неизвестно ведь, когда и что в следующий раз подкинет тебе подсознание. Во время работы над таким фильмом, как «Франкенвини», постоянно ищешь новые идеи и черпаешь вдохновение буквально отовсюду. И самое забавное, что я до последнего момента не понимал, что у меня получится в итоге – комедия или драма.

GRAZIA: А технику покадровой анимации с самого начала собирались использовать?
Т.Б.: Конечно, я ее просто обожаю! Жанр, конечно, доживает последние дни – очень уж трудоемкий, – но в нем есть нечто волшебное. И процесс невероятно увлекательный: прикасаться к куклам, видеть, как они оживают, обретают характер и индивидуальность, – это чистый акт созидания и творчества. Ощущаешь себя чуть ли не богом.

GRAZIA: Вы, прямо скажем, очень аскетичный создатель: вашей вселенной явно не хватает красок – почему вы сделали фильм черно-белым?
Т.Б.: Это было обязательным условием. Монохром позволяет выявить текстуру, создает эффект присутствия. К тому же он отсылает ко временам зарождения кинематографа. Тогда все было душевнее – мне хотелось воссоздать ту атмосферу.

GRAZIA: У вас получилось – Спарки к финальным титрам становится зрителям практически родным!
Т.Б.: Ох, спасибо! Я, если честно, и сам без ума от этого пса, он такой забавный. У меня в детстве был такой же. Ну... почти. (Смеется.) По-моему, родителям обязательно нужно позволять ребенку завести собаку: их дружба – первые полноценные отношения, в которых формируется понимание того, что есть верность, взаимовыручка, сопереживание и прочие важные вещи.

GRAZIA: Как вы относитесь к тому, что вас называют «мастером странной реальности»?
Т.Б.: Я всегда был против ярлыков. Мало кому нравится, когда его характеризуют одной фразой. Безусловно, я не снимаю романтические комедии – но вдруг мне захочется? А тут это клеймо... То, что мы делаем, не отражает всю нашу сущность – лишь малую ее часть.

GRAZIA: Некоторые критики замечают, что в ваших фильмах на первом месте – спецэффекты, а потом уже актеры.
Т.Б.: Им виднее, конечно... Но мой ответ – нет. Конечно, я ценю красоту кадра, но не больше, чем талантливую игру!

GRAZIA: По какому принципу вы выбираете исполнителей ролей?
Т.Б.: Мне нравятся «трансформеры» – те, кто способен вдохнуть жизнь в абсолютно разных персонажей.

GRAZIA: Как Джонни Депп?
Т.Б.: Идеальный пример! Настоящий мастер перевоплощения – к тому же Деппу наплевать, как он выглядит. Просто в какой-то момент Джонни становится другим человеком.

GRAZIA: Никогда не хотели оказаться по другую сторону видеокамеры?
Т.Б.: Нет, что я там забыл? Режиссура – это мое все, раз попробовав, уже не откажешься. Обожаю съемочную площадку – на ней я чувствую близость с людьми, которые помогают создавать картину, особенно с актерами. Это ощущение дорогого стоит – ни на что его не променяю.

GRAZIA: Вам нравятся современные голливудские фильмы?
Т.Б.: Среди них есть хорошие, но в большинстве своем ленты стали какими-то корпоративными, что ли. Мне кажется, из-за того, что решения принимают не художники, не режиссеры, а продюсеры. Поэтому пропадает авторский почерк. Впрочем, есть и исключения.

GRAZIA: Почему вы перебрались из Лос- Анджелеса в Лондон? Чтобы дистанцироваться от «фабрики грез»?
Т.Б.: Да, чтобы сберечь свою драгоценную индивидуальность! (Смеется.) На самом деле причин много. Мне нравятся перемены погоды, а еще я люблю гулять – и с тем и с другим в Лос-Анджелесе дела обстоят отвратительно. Все разъезжают на автомобилях – и, если ты вдруг передвигаешься на своих двоих, тебя обязательно остановит какой-нибудь полицейский. Такое случалось со многими моими знакомыми, приехавшими из Англии.

GRAZIA: В Великобритании вам комфортнее как профессионалу?
Т.Б.: География вообще не влияет на процесс. Я могу работать где угодно. Другое дело – источники вдохновения, вот за ними иногда хочется отправиться на край света. Но к счастью, мне пока не о чем переживать – идеи сами приходят, только успевай записывать и снимать.

GRAZIA: У вас есть любимый праздник? Не Хэллоуин ли это случайно?
Т.Б.: И как вы догадались? Да, пожалуй, именно его я жду больше всего. Ночь с 31 октября на 1 ноября – единственная в году, когда можно переодеться в какую-нибудь нечисть. Иногда костюм помогает многое в себе открыть. Очень интересно смотреть, каких персонажей выбирают твои знакомые.

GRAZIA: Вы уже решили, кем нарядитесь в этот раз?
Т.Б.: Нет, так далеко я не заглядываю. Хотя, наверное, надо уже подумать, да? А то придется надеть костюм Тима Бертона!

GRAZIA: То есть о планах на будущее вас не стоит спрашивать?
Т.Б.: Отчего же. Я собираюсь отдыхать. Для меня «Франкенвини» стал очень особенным проектом. Хочу насладиться им сполна.

Интервью: Анна Павлова