Юлия Александрова: «70% съемочной группы не догадывались, что я – жена режиссера»
GRAZIA: Первая часть «Горько!» стала самой успешной российской комедией за последние два десятилетия и с бюджетом в $1,5 млн заработала более 20! Вы ожидали, что картина будет настолько популярна?
ЮЛИЯ АЛЕКСАНДРОВА: У нас была замечательная команда, и мы постоянно шутили на тему будущего успеха. Но никто и представить не мог, что это окажется правдой! Иногда во время каких-то сцен на закате Жора (Жора Крыжовников, режиссер картины. – Примеч. Grazia) торжественным голосом объявлял: «Приз за лучшую операторскую работу – Дмитрий Грибанов». А ведь потом действительно были девять номинаций на «Золотого орла». И пусть нам ничего там не дали, шутки стали явью! Мы не думали, что делаем кассовое кино, не было никакого стремления к этому!
GRAZIA: Расскажете немного о сюжете второго фильма?
Ю.А.: К сожалению, не могу сообщать подробности. Если первая картина была о свадьбе, то вторая – о похоронах. Но не надо пугаться, все условно. Зритель с первой минуты знает, что все на самом деле живы. А трагедия разыгрывается для нового персонажа. Семья попадает в такие обстоятельства, что только инсценированные похороны могут решить проблемы. И вокруг этого все и вертится.
GRAZIA: Говорят, изначально для главной роли в «Горько!» рассматривалась не ваша кандидатура. Как же вы там оказались?
Ю.А.: Это произошло на тестовых съемках кинокомпании Bazelevs. Из-за того, что бюджет был сильно ограничен и на артистов денег не хватало, Жора, мой муж, спросил: «Юля, можешь приехать помочь и сняться в массовке?» Я согласилась. Там меня увидел Илья Бурец, один из продюсеров картины. Именно он предложил попробоваться. Так что это действительно была не моя идея. Когда я прочитала сценарий, у меня и мысли не было, что можно о чем-то просить. Я не лукавлю, серьезно. Муж снимал свой первый полный метр – куда мне было лезть с какими-то своими предложениями и желаниями.
GRAZIA: Супруг вас не сразу утвердил?
Ю.А.: А он ничего и не утверждал. Этим занимался Тимур Бекмамбетов. Но скорее это коллективное решение. По-моему, кроме Ильи Бурца, никто не знал, что я – жена режиссера. Когда мы уже работали над первой частью, 70% съемочной группы тоже об этом не догадывались.
GRAZIA: Вы не сталкивались с предубеждением: дескать, она – жена режиссера, тут все понятно...
Ю.А.: Слава богу, пока нет. Но мне кажется, что не было для этого никаких причин. Надеюсь, они и не появятся.
GRAZIA: Сложно ли находиться на одной площадке с супругом?
Ю.А.: Мне кажется, нет. Тяжело работать с плохими режиссерами, а он ведь хороший! (Смеется.) Думаю, многие артисты меня поддержат. Жора точно знает, чего хочет, но в собственном рисунке дает тебе простор для импровизации. Всем актерам нравится сотрудничать с таким человеком.
GRAZIA: Ваша дочь Вера тоже растет на площадке?
Ю.А.: Мы возим ее с собой повсюду, но на съемки не берем. Только однажды, когда делали первый фильм, привели ребенка посмотреть на лебедей. Просто я не фанат привлечения детей на место работы. Это и для взрослого человека тяжело, что уж говорить о маленьком. Мне приходилось сниматься с малышами и наблюдать, как их поливают водой из брандспойта, как они мерзнут на улице. А рядом стоит мама и говорит: «Ему так нравится! Давай, сынок, улыбайся!» В этот момент бедный сынок думать может лишь о том, когда его мучения закончатся. Вот когда дочка вырастет, пусть что захочет, то и делает.
GRAZIA: Хотели бы, чтобы она пошла по стопам родителей и работала в кино?
Ю.А.: Мы об этом не думаем, но, боюсь, такого будущего не миновать. Потому что ребенок постоянно сочиняет какие-то сказки, поет песни. Мы недавно ездили отдыхать, и она, пятилетка, собирала вокруг себя девочек на год-два старше. Раздавала им игрушки и начинала режиссировать игру. Другие дети ее слушались. У Веры образное мышление, так что она точно будет связана с творчеством.
GRAZIA: Вы тоже были такой в детстве?
Ю.А.: Все говорят, что да, хотя я не помню. Бабушка рассказывала, что мне нравилось читать стихи на качелях.
Читайте полное интервью с Юлией Александровой в журнале Grazia!