Жанна Фриске: «Я верю в судьбоносную встречу!»

После Нового года GRAZIA встретилась с певицей и актрисой Жанной Фриске, чтобы поговорить о женской дружбе, любовной «химии», недостижимой легкости и важном умении сказать «нет» самой себе.

GRAZIA: Жанна, вы не перестаете пора жать поклонников новыми достиже ниями и неожиданными проектами. А чем можно удивить вас?
ЖАННА ФРИСКЕ: Любым нестандартным – для конкретного человека – поведением. Я часто встречаю сильных и властных женщин, которых, казалось бы, ничем не сломить. Но и они в определенных ситуациях становятся нежными и беззащитными. Прекрасно, когда люди могут позволить себе быть слабыми. И к мужчинам это тоже относится! GRAZIA: Какие черты вам меньше всего нравятся в собственном характере?
Ж.Ф.: Мой главный недостаток и одновременно достоинство – мягкость. Конечно, порой во мне видят рациональную стерву, идущую по головам, хотя я всего лишь задаю вопросы, связанные с предстоящей работой. Но чаще я говорю «да», когда нужно сказать категорическое «нет», в первую оче редь – себе самой. А доброту сейчас нередко воспринимают как слабость. Наверное, буду продолжать наступать на те же грабли, пока не завершу определенный цикл.
GRAZIA: А что вас по-настоящему радует?
Ж.Ф.: Домашние посиделки и простые человеческие удовольствия – прогулки, просмотр фильма в компании подруг... Самый большой кайф получаю не от успехов и громких событий, а от того, что нахожусь в расслабленном состоянии. Вот сейчас, например, я прекрасно себя чувствую: заказала вкусную пиццу, передо мной бокал белого вина, пробок нет – значит, на работу ус пею вовремя.
GRAZIA: Каким должен быть мужчина, чтобы вы его заметили?
Ж.Ф.: В первую очередь привлекают внешние недостатки. Идеальное лицо – это скучно. А на человека с кривым носом или косыми глазами можно смотреть бесконечно. К примеру, Серж Генсбур был далеко не красавцем, и все же трудно представить кого-то более сексуального.
GRAZIA: Но ведь первое впечатление может оказаться обманчивым...
Ж.Ф.: Вообще, крайне сложно объяснить причину того, что на одного мы обращаем внимание, а другого не видим в упор. Сейчас пытаются все свалить на мгновенную химическую реакцию в крови. Но, по-моему, гораздо интереснее ситуация, когда вы давно знакомы, чуть ли ни каждый день общаетесь, а потом вдруг понимаете, что это «тот самый» человек, женитесь и рожаете детей. Почему «химия» срабатывает только пятнадцать лет спустя – для меня загадка.
GRAZIA: Вы верите в любовь на всю жизнь?
Ж.Ф.: Отношения между мужчиной и женщиной быстро видоизменяются. В идеале первоначальная животная страсть становится духовной близостью: люди могут просто молчать – и им хорошо. Думаю, настоящее сердечное чувство – это когда, несмотря ни на что, двое соединяются надолго, а желательно – навсегда. Впрочем, любовью называется и случайное знакомство, о котором помнишь всю жизнь... Все же у нас достаточно скудный язык, и в нем нет более тонких определений. Но как бы то ни было, я верю в судьбоносную встречу – иначе нет смысла просыпаться по утрам.
GRAZIA: Существует ли женская дружба?
Ж.Ф.: Конечно. Это моя опора, моя жилетка, возможность посмотреть на себя со стороны. Подруги не станут льстить, а укажут на ошибки, потому что ничего не хотят от тебя получить. Если я ссорюсь с одной из них, то испытываю те же душевные муки, что и при разрыве с любимым. Рыдаю, грызу локти, гадаю, что именно сделала не так.
GRAZIA: Вы боитесь одиночества?
Ж.Ф.: Сила моих страхов зависит от степени утомления, раздраженности и даже от гормонального баланса. Если я как следует отдохнула, то все фобии улетучиваются. Недавно встречалась с подругой и реально испугала ее своими рыданиями. Она меня в таком состоянии, наверное, никогда не видела и, конечно, спросила: «Что стряслось?» Я отвечаю: «Устала!» А через пару дней опять работаю в жестком ритме, стою в пробках, матерюсь – жизнь продолжается.
GRAZIA: То есть по большому счету вам ничего не страшно?
Ж.Ф.: Если говорить глобально, то мы с друзьями заметили, что в воздухе ощущается надвигающийся коллапс. Я не знаю, в чем он выразится. Возможно, нас ждут колоссальные экономические или экологические потрясения. Иногда на каком-нибудь грандиозном празднике мне кажется, что это пир во время чумы.
GRAZIA: Вам знаком кризис среднего возраста?
Ж.Ф.: Да, смотришь в паспорт и понимаешь, что половина жизни прошла. Видимо, я приближаюсь к моменту, когда начинаешь подводить итоги и размышлять о том, кто же ты есть на самом деле. Но я уверена, что становлюсь лучше с возрастом. Не хотела бы вернуть свои 18 или 25. Да и в конце концов, что такое 36 лет? Можно сказать, что я еще совсем юная, просто земная жизнь очень коротка. Надо меньше бояться и больше делать. Не откладывать на потом, а прямо сейчас заниматься тем, что действительно нравится.
GRAZIA: А чем вы сами увлечены сегодня? Что вас по-настоящему волнует?
Ж.Ф.: На меня мощнейшее впечатление, до слез, произвел мюзикл, который я посмотрела на Бродвее. Артисты, не обладая особыми техническими воз можностями, делают фантастические вещи. Все построено на сценическом взаимодействии. Создается ощущение, что и ты это сможешь – но за внешней простотой стоит титанический труд. Я плакала после спектакля, потому что понимала – у меня так не получится. Нам не достичь их необыкновенной легкости. Наверное, из-за принципиально другого менталитета, когда надо, чтобы все – на разрыв аорты.
GRAZIA: Вы считаете себя удачливым человеком?
Ж.Ф.: Я верю в причинно-следственные связи. Просто так никому не везет: если ты что-то получаешь, значит, заслужил. Все поступки возвращаются к нам бумерангом. GRAZIA: Что помогает вам воплощать мечты в реальность?
Ж.Ф.: Нравиться людям – часть моей профессии. Но я понимаю, что многие меня ненавидят. И прекрасно! Это чувство иногда даже мощнее, чем любовь. Не зря говорят, что от одного до другого всего шаг. А самое страшное – равноду шие. Для меня оно смерти подобно.
GRAZIA: А как справляетесь с тяжелыми мыслями? Ж.Ф.: Представляю, что беру кисть и краски и раскрашиваю свою жизнь. Все в моих руках, и мир будет таким, каким я его создам.
Интервью: Анна СиротинаВсе в моих руках, и мир будет таким, каким я его создам.