Дмитрий Шепелев — о погибшей собаке Луке

Телеведущий поделился историей их с супругой питомца
Джек-рассел Лука
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Джек-рассел по кличке Лука был моей первой собакой за 28 лет. Даже не совсем моей — его четырехмесячного подарили на Новый год моей жене. Вскоре после нашего знакомства она улетела на долгие съемки в Мексику, а Лука переехал жить ко мне. Гулять четыре раза в день, кормить по часам, купать и вычесывать, выбирать игрушки, приглашать кинолога, чтобы приучал выполнять команды — так неожиданно и, надо сказать, совершенно по доброй воле изменилась моя жизнь. И мне это нравилось. Только потом, много позже я понял, что пёс подспудно стал репетицией перед рождением ребенка: я набил с ним много шишек, раньше мне вообще не приходилось ни о ком заботиться. Терпение — главное, чему он меня научил. До чего же тяжело было совладать с собой и не выбросить подлеца в окно за то, что на белом диване лежит теплая свежая куча, а он невинно отводит глаза в сторону, как бы говоря «ну, это не я, нет». Только потом я понял — винить нужно только себя, все вопросы к хозяину.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Характер у Луки был отвратительный: он был страшный задира, хвастун, позер и, по правде сказать, мерзавчик — любил нападать со спины. Упрямый был, однажды охотился на одного крота три (!!!) дня, перерыл всю поляну и не успокоился пока не прикончил. С другими собаками дрался бесстрашно, в кровь, шел без разбору, неважно кто перед ним, овчарка или доберман. А кошек вообще давил, как спелые ягоды. В сражениях Лука потерял кусок уха, морда вся была в шрамах, веко вырвано. И при этом всегда оставался красавцем, породистым, подтянутым, горделивым. На него всегда обращали внимание. А слушался меня одного — значит, считал хозяином.

Лука

Он много путешествовал с нами. Как настоящий турист со своим собачьим паспортом, прививками, дорожной сумкой. Да и вообще жил счастливой собачьей жизнью: мы подбирали ему породистых подружек, я возил его на притравку (это когда собаке-охотнику позволяют загнать дикое животное), баловали сахарными косточками. Поначалу он очень ревновал к нашему новорожденному ребенку, потому как привык — он любимец. Но потом принял и стал охранять коляску, не подпуская незнакомцев даже близко.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Из Майами, где хозяевам пришлось бросить все силы на лечение и перебираться из больницы в больницу и было совсем не до собак, Луку увезли в Россию в чужой ему дом. А спустя несколько месяцев, когда мы опять встретились, это была уже совсем другая собака: подлый, грязный, склочный деревенский барбос. Не осталось и намека на породу. Он стал неуправляемым и чувствовалось, что это брошенный, обиженный пес. Я очень переживал, ведь мы дружили. И, к слову, он всегда был вернее людей. И честнее. И преданнее.

А потом я узнал, что он попал под колеса. Почему-то не удивился совсем: он всегда летел без оглядки и бросался на всех без разбору, будь то собака, бабка с клюкой, велосипедист или машина — охотник по крови, породу не вытравишь. А тронула меня мысль о том, что стало со всеми, кто еще так недавно был мне так дорог: одна женщина и две наши собаки. Все сгорели. Если бы кто-то рассказал мне об этом еще пять лет назад, разве можно было в такое поверить? А сейчас, как ни чудовищно, поверить проще. Только грустно. Очень.