Филипп Авдеев: «Если стремиться лишь к успеху, искусство заканчивается!»

ФИЛИПП АВДЕЕВ: Непросто, это была долгая история. Сначала мы с режиссером Максимом Диденко лишь делали этюды на тему Хармса, вносили какие-то предложения. Что-то он для себя выбрал. Но мне кажется, от нас он отталкивался только энергетически, у режиссера уже была собственная картинка в голове. Почти до самого конца оставалось неясно, что получится. Ведь это не драматический спектакль, там все очень оллажно: разные сюжеты, картины, сцены. Поначалу в единое целое они не складывались, но после пары прогонов стала вырисовываться какая-то общая история. В итоге получился очень красивый спектакль. Я бы даже назвал его красочным шоу. Некий симбиоз разных жанров, где все в одном: клоунада, смешанная с драмой, при этом танцевальной и вокальной. Ну ведь он такой, Хармс. (Улыбается.) Когда одновременно все и ничто, быть и не быть.

GRAZIA: Также вы играете главную роль в постановке «Обыкновенная история» о столкновении романтически наcтроенного молодого человека с реальностью. Не считаете, что последняя получилась слишком жесткой?

Ф.А.: В театре иногда нужно усугубить реальность. Дать встряску сильнее, чем это есть на самом деле. Ведь можно вообще не показывать действительность, а все прикрыть красивой дымкой. Люди будут приходить посмотреть на симпатичные мелькающие картинки. Ну, вот бегает кто-то там в костюмах. Но никакой внутренней работы не случится. А здесь конкретно про то время, которое я вижу сейчас, про тех людей, которых я вижу в метро каждый день. Вокруг много всего происходит, и либо мы хотим это замечать, либо просто закрываем глаза.

GRAZIA: Сложно работать, когда одновременно приходится делать два спектакля, а потом сразу третий?

Ф.А.: Довольно трудно. Но такое направление у театра – выпускать по- больше премьер, чтобы зритель всегда мог посмотреть что-то новое. Ну а нам, актерам, конечно, тяжело, в том числе и физически. Спим мало. Я вот сейчас поспал в холле перед вашим приходом. Часто бывает, идет какая-то репетиция, играет тяжелая музыка, и в перерыве, пока кто-то поет, можно вздремнуть рядом с колонкой. (Смеется.)

GRAZIA: У вас главные роли в спектаклях «Гоголь-центра», даже Гамлета играете. Но в кино вас редко увидишь. Не хватает времени из-за театра?

Ф.А.: Времени действительно немного. В прошлом году довольно успешно прошел «Класс коррекции». После этого я сыграл еще в двух картинах. Скоро выйдет фильм «Слепая любовь» Александра Котта с Александром Яценко. У меня там не самая большая роль, просто было интересно поработать с Сашей – и одним, и другим. В ноябре снимали фильм «Городские птички», там нас, актеров из «Гоголь-центра», занято человек пять.

GRAZIA: Вы вместе учились в мастерской Кирилла Серебренникова, играете в театре и в кино снимаетесь одним составом. Проще или сложнее работать с одними и теми же людьми?

Ф.А.: Проще, ведь не нужно уже притираться, мы понимаем друг друга буквально с полуслова и очень держимся друг за друга, потому что отдаем себе отчет: происходящее с нами крайне ценно и редко бывает. Все строится на взаимопонимании. Самое главное – коллектив, который здесь сохраняется. Ну а о подводных камнях мы умолчим. (Улыбается.)

GRAZIA: Серебренников – это центр театральной вселенной, вокруг которого вертится все в «Гоголе...»?

Ф.А.: Я бы сказал, Кирилл Серебренников – отдельная планета. Но как и любой в этом театре. Он, конечно, за всех отвечает, и мы за ним идем. Но без каждого в отдельности, мне кажется, тоже ничего не может существовать.

GRAZIA: Как у вас появилось желание стать актером?

Ф.А.: Маленьким я какое-то время хотел быть архитектором, но это из разряда таких детских желаний, когда услышал что-то от взрослых. Я ведь особо рисовать не умею. (Смеется.) Но потом с бабушкой стихи учил, начал танцами заниматься, поступил в театральную школу. А затем попал в «Норд-Ост», и не осталось вопросов, чем заниматься – огромная детская труппа, и работали по-взрослому. Мы там с утра до вечера были, зачастую прогуливая школу.

GRAZIA:Родители к этому нормально относились?

Ф.А.: Были, конечно, свои сложности. Какое-то время папа возмущался, мол, это все детские игры, но потом, когда понял, что все серьезно и есть даже какие-то «достижения» (показывает «кавычки» – Примеч. Grazia), изменил позицию.

GRAZIA: А почему достижения оказались в кавычках?

Ф.А.: Просто люди, которые вне этой профессии, часто думают, что ее цель в достижении популярности. Да, возможно, работа может сделать тебя известным, но это всего лишь последствия того, чем ты занимаешься, которые не должны становиться движущей силой. Если стремиться лишь к успеху, любое искусство заканчивается, и ты превращаешься в карьериста. Когда актер одержим одной жаждой славы и собственной важностью и при этом со сцены пафосно произносит: «Самое главное – любовь», в это невозможно поверить. Потому что он даже не стремится соответствовать сказанному. Сцена – своеобразная лупа, через которую видно людей, не артистов, а именно людей. Ложь заметна. Поэтому многие спектакли не работают, вообще не производят никакого впечатления на зрителя. Чтобы в любом виде искусства сделать что-то подлинное и настоящее, нужно как минимум жить про это, а как максимум этим быть.

GRAZIA: И все же – насколько далеко распространяются ваши актерские амбиции?

Ф.А.: Амбиции всегда влекут за собой огромные последствия. Я вообще стараюсь, чтобы их не было, просто занимаюсь чем-то новым и интересным. Вот сейчас с моими друзьями из театра мы решили сами поставить спектакль как режиссеры. Думаем сделать камерную оперу. Кириллу идея понравилась, он сказал, что не ожидал такого от нас. Посмотрим, что выйдет. Это все, конечно, хорошо, но на первом плане у меня другое. В первую очередь я хочу прожить жизнь так, чтобы в конце мне не было стыдно за мои поступки. И каждый день, просыпаясь, помню об этом.

GRAZIA: И под занавес: можете поделиться своими ближайшими планами?

Ф.А.:Работать в театре, сохранить близких людей, беречь свою семью, быть открытым миру и создавать собственную почву под ногами, чтобы двигаться по своему пути.