Иван Вырыпаев: «Я не жду, что мои ленты будут показывать во всех кинотеатрах страны»
GRAZIA: Не так легко обозначить, что представляет из себя «Сахар» – не то музыкальная группа, не то театр. Вы сами уже определились?
ИВАН ВЫРЫПАЕВ: До конца – нет. С одной стороны, то, что мы покажем в «Москва Hall», – спектакль: мы исполняем тексты, в которых затрагиваются разные аспекты нашей жизни: социальный, духовный, психологический... С другой стороны, по форме это обычный концерт музыкальной группы. Хотя лично мне это определение не нравится: на типичном мероприятии такого рода можно танцевать, пить пиво и ничего не слушать. В нашем же случае это не выйдет, потому что абсолютно все номера наполнены смыслом.
GRAZIA: Откуда такая необычная идея?
И.В.: Когда есть тема, нужно искать способ, как ее донести до зрителя. Мы выбрали форму спектакля-концерта, разговора с залом. К тому же мои тексты хорошо ложатся на музыку.
GRAZIA: Говорят, что в детстве вы хотели выступать в какой-нибудь группе?
И.В.: На полном серьезе об этом не мечтал, но желание было. Причем все равно, в качестве кого. На музыкальных инструментах играть не учился, поэтому представить себя в качестве, скажем, гитариста не мог. Я всегда умел только говорить.
GRAZIA: В апреле вы стали художественным руководителем театра «Практика». Сразу согласились на заманчивое предложение?
И.В.: На самом деле нет. Мы долго обсуждали этот вопрос с Эдуардом Бояковым (основателем театра «Практика». – Примеч. Grazia), наверное, несколько лет! И я все время то ли был не готов, то ли не хотел – сам не знаю. Решающим аргументом стал уход Эдуарда из театра. Он гениальный продюсер и уже перерос «Практику». Мне же управлять ею очень непросто.
GRAZIA: Что оказалось самым трудным?
И.В.: Все трудно. Каждый новый день сложнее предыдущего. Сказать по правде, больше всего я бы хотел, чтобы те, кто здесь работает, получали удовольствие от процесса. Мы не можем много платить, потому что у нас просто нет денег. Я ничего не могу с этим поделать. Зачастую люди начинают нервничать, конфликтовать. Мне же хочется, чтобы мы стали общиной, где каждый чувствовал бы себя нужным и защищенным.
GRAZIA:Остается ли время на кинопроекты?
И.В.: Сейчас я работаю над фильмом «Спасение». Это лента о католической монашке, которая в Тибете пропагандирует веру Христову. Пока только начинается подготовка к съемкам, которые стартуют в мае следующего года в Тибете. Думаю, что фильм выйдет к декабрю 2014-го.
GRAZIA: Ваши картины «Эйфория», «Кислород», «Танец Дели» стали громкими событиями для российского кинематографа. Наверняка чувствуете, что теперь надо соответствовать ожиданиям?
И.В.: Я бы так не сказал. Об эстетике всегда думаю в последнюю очередь – просто использую приемы, которые позволяют выразить то, что я хочу. Я стремлюсь «попасть» в зрителя, поговорить с ним, но никогда не знаю, что получится в итоге. Иногда выходит удачно, иногда не очень – невозможно всю жизнь делать только успешные проекты! Часто слышу от зрелых режиссеров: «Это мой лучший фильм», хотя лично мне так не кажется. Просто для кого-то проект слабый, а для автора – самый дорогой.
GRAZIA: Сейчас многие режиссеры жалуются на российский кинематограф: индустрии нет, зрители наше кино смотреть не хотят...
И.В.: Киноиндустрия у нас и правда не отстроена, и все останется как есть, пока не поменяют тех, которые этим руководят. Но что значит «не смотрят»? Вы знаете, сколько людей качают мои фильмы с торрентов? В том-то и проблема, что желание смотреть качественные фильмы есть – да только негде. Я не жду, что мои ленты будут показывать в каждом кинотеатре страны, это глупо. Но хотелось бы, чтобы во всех городах был хотя бы один, где можно увидеть авторские работы. Такое заведение не выживет само, но при финансировании из бюджета существовать сможет. Что касается массового кино, то государству им заниматься вообще не стоило бы! Не понимаю, почему деньги налогоплательщиков идут на подобные проекты, ведь планируется, что они сами по себе принесут прибыль. Делайте ваше шоу за собственные средства! А то получается, что зритель платит дважды: сначала – что- бы фильм сняли, а потом – чтобы самому же его посмотреть.
GRAZIA: Раз уж речь зашла о пиратстве. Неприятно, когда ваши ленты бесплатно скачивают?
И.В.: Я считаю, что фильмы воровать нельзя, и сам все покупаю в iTunes или на подобных ресурсах. Но с другой стороны, благодарен торрентам, что столько людей увидели мои работы. Количество реально огромное: я получаю порядка 50 сообщений в день на Facebook (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации), постоянно приходят письма в театр. Да и как людям еще смотреть мое кино, если не через интернет? Просто общество должно само осознать, что бесплатное скачивание нарушает права. Запреты ни к чему не приведут, да и не работают они.
GRAZIA: Раньше вы много времени проводили в Польше. Сейчас тоже продолжаете жить на две страны?
И.В.: У меня жена — полька (супруга режисера, актриса Каролина Грушка. — Примеч. Grazia ) и дочка, которая родилась в Варшаве, тоже. Но сейчас ме перебрались в Москву и дома бывавем только наездами.
GRAZIA: Выходит, что своим домом вы все-таки называете Польшу?
И.В.: Дом там, где он у тебя есть. В Москве у меня служебная квартира от театра. Если вы спросите, где можно найти альбомы с моими детскими фотографиями или где тот балкон, на котором хранятся пресловутые лыжи, – то это там. По моему мироощущению я вообще не привязан к определенной стране. Но когда говорю «полетели домой», я подразумеваю «полетели в Варшаву».
GRAZIA: У вас трое детей. Чему бы вы больше всего хотели их научить?
И.В.: Тому, что жизнь – это и есть урок. Если ты учишься, то все становится осмысленным. Сам я учусь постоянно.
ФОТО: РОМАН ГОРЧАКОВ. МАКИЯЖ: НАТАЛЬЯ ОГИНСКАЯ@THE AGENT ДЛЯ M.A.C, PANTENE PRO-V И ORIBE