Роберт Паттинсон: «Бороться со славой бессмысленно»
GRAZIA: Сегодня ваше имя – залог кассового успеха картины. Правда ли, что вы можете получить любую роль?
РОБЕРТ ПАТТИНСОН: Я бы так не сказал, поскольку все еще вынужден ходить на пробы и убеждать режиссеров, что я тот, кого они ищут. Вот и за место в «Ровере» пришлось побороться!
GRAZIA: Разве у вас не было предварительной договоренности?
Р.П.: Сценарист и режиссер Дэвид Мишо написал роль Эрика специально для Гая Пирса. Актеры для остальных ролей, включая мою, подбирались уже во вторую очередь. Верите или нет, но ни одного фильма из саги «Сумерки» Дэвид не видел. А когда мы встретились в Лос-Анджелесе, он был поражен тем, что я оказался довольно умным, а не просто смазливым мальчишкой, как он считал.
GRAZIA: Чем же вас самого так заинтересовала эта история?
Р.П.: Необычным сценарием – из тех, что читаешь и думаешь: «Как бы я хотел сыграть эту роль, но кто же мне позволит?» Это, я бы сказал, футуристический вестерн, к тому же экзистенциальный. Для меня он о том, сколько боли может выдержать мир и сколько жестокости и отвращения требуется, чтобы убить любовь. Но если б меня услышал Мишо, он бы, вероятно, очень удивился: «О чем это ты? Это криминальный фильм!»
GRAZIA: А каков сюжет?
Р.П.: История происходит в ближайшем будущем, через несколько лет после серьезной экономической депрессии. Рейнолдс – американец, который приехал в Австралию вместе с братом. Он вырос с верой в то, что не может быть самостоятельным. Ему необходим «старший». Оставшись без брата, он хватается за первого встречного. И неважно, как тот с ним обращается...
GRAZIA:Где проходили съемки?
Р.П.:Весь процесс длился семь недель. Последние две – в городке Марри где-то на юге Австралии. Там живет всего человек 60! Так что с прибытием нашей команды население удвоилось. (Смеется.) Съемки велись почти в каждом уголке Марри, и все шутили, что чувствуют себя как в своем собственном персональном голливудском павильоне.
GRAZIA:И как вам понравилась австралийская пустыня?
Р.П.:Это было что-то! Весь в грязи, пот льется ручьем, вокруг жужжат сотни мух... В таких условиях «перезагрузка» происходит очень быстро. Пустыня оказывает забавный эффект, в каком-то смысле она тебя меняет. Как раз в павильоне такого не почувствуешь! Так что надеюсь, что фильм понравится публике, потому что я выложился на съемках по полной!
GRAZIA:Похоже, у вас в карьере поворотный момент...
Р.П.:Так и есть! После «Сумерек» я боялся, что зрители никогда не увидят во мне другого персонажа. Подобный успех – как золотая клетка. Поэтому все, чем я занимаюсь сегодня, определяет мое будущее как актера. Это большая ответственность, и я постоянно спрашиваю себя: «Я сделал правильный выбор?» Но в то же время нельзя поддаваться страху.
GRAZIA:А какой из ваших фильмов самый важный для вас лично?
Р.П.:"Космополис». До него я не считал себя актером, хотя снимался уже десять лет: всегда чувствовал, будто я не на своем месте. Сильно сомневался в себе. А Дэвид Кроненберг: придал мне уверенности. Он изменил мой образ мыслей.
GRAZIA:А о чем вы мечтали в детстве?
Р.П.:Быть музыкантом! Я много лет играю на пианино и на гитаре. Помню, как-то поехал на каникулы на юг Франции, зашел в ресторан и увидел за пианино парня в смокинге. Его волосы торчали во все стороны, на инструменте стоял стакан виски... Вот кем мне хотелось быть! Так что я всегда знал: у меня впереди только хорошее. (Смеется.)
GRAZIA:Как же стали актером?
Р.П.:Совершенно случайно. Подростком был застенчивым, папа за меня переживал. Однажды мы с ним сидели в ресторане. Отец услышал, как красивые девушки за соседним столиком говорят о театральной студии, и сказал мне: «Запишись туда! Там с кем-нибудь познакомишься!» Я так и сделал... и пока не жалею! Через четыре года уже играл Седрика в «Гарри Поттере». А потом – еще четыре года неудачных проб. Когда мне предложили роль в «Сумерках», я был на грани того, чтобы оставить мысли об актерской карьере. Так что знаю: фортуна умеет капризничать.
GRAZIA:Вам нравится быть знаменитым?
Р.П.:Я долго пытался жить нормальной жизнью – как до выхода «Сумерек». И понял, что бороться бессмысленно. Мне бы, наверное, понравилось быть знаменитым до появления в мире интернета. Сейчас кто угодно может присвоить тебе любое высказывание и обнародовать любую картинку. Я восхищаюсь теми, кто способен оставаться вне этих игр. Например, актерами Хоакином Фениксом и Дэниелом Дей-Льюисом. Они просто делают свою работу – и выполняют ее блестяще! Я хочу того же: просто быть актером.
GRAZIA:А как же роль секс-символа?
Р.П.:Я никогда не считал себя привлекательным. В школе был долговязым, да и сейчас далек от идеала. К примеру, ненавижу тренажерные залы. У меня на животе нет шести кубиков.
GRAZIA:И какое место в вашей жизни занимают девушки?
Р.П.:Знаете... Я не из тех парней, у кого всегда есть девушка. Вовсе нет.
GRAZIA:Есть что-то в современных отношениях между мужчиной и женщиной, что вас удивляет?
Р.П.:Когда я целуюсь, совсем теряю голову! По-моему, уйти после этого – самое странное, что можно сделать. Печально, если после такой близости людям нечего сказать друг другу.
GRAZIA:Сейчас у вас остается время на что-то, кроме работы?
Р.П.:Музыка – моя стихия: Джефф Бакли, Wu-Tang Clan, Ван Моррисон, Том Уэйтс, Нил Янг... Люблю американский блюз. И надеюсь, что вскоре наконец-то запишу свой собственный альбом!
ФОТО: GETTYIMAGES/FOTOBANK.RU; АРХИВ ПРЕСС-СЛУЖБЫ